Вали Наср - Необязательная страна

Холбрук преследовал идею свести вместе афганцев и пакистанцев, чтобы они лично убедились во взаимной выгоде, и это как раз и было причиной подозрительного отношения к нему со стороны Кабула и обвинений в том, что он отдает предпочтение Пакистану. Однажды по какому-то поводу он оказал давление на высшего военного человека Пакистана, генерала Каяни, требуя от него ответ на вопрос: во что может обойтись его стране отказ от сотрудничества с Талибаном? Генерал не хотел признавать, что Пакистан поддерживает талибов, но он, так или иначе, попался на крючок. Он стал говорить гипотетически и насчитал несколько условий. Сразу после требования о том, что Афганистан не должен превратиться в индийскую базу операций против Пакистана, пошло другое: пуштуны в Афганистане должны подчиняться Кабулу, пуштуны в Пакистане – Исламабаду. Под последним подразумевалось, что Карзай (или любой другой афганский руководитель) должен прекратить представлять себя «властелином всех пуштунов», а сам Афганистан должен отказаться от притязаний на пуштунские регионы Пакистана как на свободные земли, которые должны были бы войти в состав большого Афганистана.

Все это выглядело вполне разумным. Пакистан вел своего рода превентивную войну в Афганистане. Исламабад хотел, чтобы Кабул оказался в ситуации обороняющегося, а пуштуны были бы под пятой его друзей талибов, что не давало бы возможности Афганистану создавать проблемы для Пакистана.

Следующей остановкой стал Кабул. Во время нескольких встреч с афганскими министрами Холбрук отошел от подготовленного заранее сценария и текста, чтобы поговорить о линии Дюрана. Но никто не поддался на это. Во время одной встречи, после того как министры внутренних дел и обороны, а также глава разведки покончили с жалобами на Пакистан, Холбрук рассказал им о разговоре с генералом Каяни. Речь шла о том, что если Афганистан признает линию Дюрана, то у Пакистана не будет причин делать ставку на Талибан (он несколько приукрасил обещание Каяни, но был близок к тексту по смыслу). Три афганца были застигнуты врасплох. Они привыкли жаловаться на укрывающий террористов Пакистан и оказались не готовы к тому, чтобы стать объектом жалоб со стороны Пакистана. Амраллах Салех – опытный разведчик Афганистана и наиболее ясно мыслящий стратег – подался вперед, посмотрел Холбруку прямо в глаза и сказал: «Это совершенно не реалистично с политической точки зрения, никакое афганское правительство не пойдет на это». Но начало было положено, с точки зрения Холбрука.

Салех тогда просто подтвердил Холбруку, что суть проблемы между двумя правительствами – а отсюда главный движитель повстанчества, на сдерживание которого мы тратили миллиарды долларов, – фактически дело дипломатии. У войны было дипломатическое решение. Разумеется, урегулирование не представлялось легким или быстро достижимым, однако существовал путь к дипломатическому урегулированию того, что заставляло Пакистан вести деструктивную игру в Афганистане. Дипломатия могла бы создать пересечения в афгано-пакистанском сегменте диаграммы Венна.

Холбрук, конечно, не мог начинать с вопроса о границе. Этот вопрос не входил в поле зрения Вашингтона; следовало бы сначала добиться нескольких менее масштабных соглашений между Кабулом и Исламабадом, а потом перейти к проблеме границы. Кабул полагал, что Америка будет держать под контролем афганскую границу как часть программы ПРОПО, а Пакистан выступал против ПРОПО именно по той же причине, поскольку билась козырная карта Исламабада из-за отсутствия решения важного вопроса, который в первую очередь и заставлял Пакистан ввязываться в дела с Талибаном. Холбрук же, опять-таки, мог начать разговор только с вопроса о торговле.

Во время трехсторонней встречи между Соединенными Штатами, Афганистаном и Пакистаном в Вашингтоне в 2009 году Холбрук сделал ставку на переговоры о торговле. Он узнал о том, что в Индии был рынок сбыта для афганских товаров, однако афганские грузовики с сельскохозяйственной продукцией не могли пересечь пакистанскую территорию из-за отсутствия между двумя странами соглашения о торговле и транзите (а на деле между ними вообще не было никаких соглашений). Они начали вести переговоры о таком соглашении в 1960-е годы, но дело не было доведено до конца и переговоры больше не возобновлялись. Холбрук был одержим идеей заключения этой сделки. Он сам проводил многие часы над проработкой деталей соглашения и подключил к работе над этой проблемой своего главного советника по экономическим вопросам, неутомимого и талантливого дипломата Мэри Бет Гудман.

На протяжении всего следующего года он вел переговоры о торговле с афганским и пакистанским министрами иностранных дел, когда у него возникала такая возможность. Они устали от его доводов в пользу подписания соглашения, у которого, по их мнению, не было ни малейшего шанса быть подписанным. Они относились к этой идее или как к разговорам о каком-то отдаленном будущем, или как к выявлению неправомерных действий со стороны друг друга, но ни один из министров не горел на самом деле желанием засучить рукава и провести переговоры на этот счет. Однако они не имели ни малейшего представления о том, каким настойчивым и упорным может быть Холбрук.

Оба министра иностранных дел, каждый по очереди, выдвигали сотни оправданий и доводов, говорящих, что соглашение не будет работать, а потом еще высказывали разные странные требования. Афганский министр иностранных дел пригласил представителей Индии принять участие в дискуссии в надежде, что Пакистан откажется от участия в таком разговоре. Но Холбрук нашел выход из положения, попросив индийцев отклонить афганскую просьбу. Холбрук обрабатывал Карзая и Каяни, а потом также убедил Клинтон в необходимости надавить на них. В итоге обе стороны, к их собственному удивлению, сказали «да». То, что он убедил пакистанских военных дать свое «добро» (учитывая, что торговое соглашение свяжет Афганистан и Индию в области экономики и потребует от Пакистана открыть свои границы для Индии), было грандиозным достижением.

Но договора не могло получиться без церемонии подписания. Холбрук использовал визит Клинтон в Исламабад в июле 2010 года, чтобы заставить обе стороны подписать соглашение. Посол Эйкенберри прилетел в Исламабад вместе с афганским министром финансов и ждал там его, чтобы вылететь вместе с ним обратно (тем самым исключив повод ссылаться на некие проблемы с перелетом). Холбрук велел Гудман оставить двух министров в одной комнате и не выпускать их до тех пор, пока они не закончат дела: «Не входите, но будьте за дверью на случай, если им понадобится техническая помощь». И это сработало. Афганистан и Пакистан подписали первый договор между двумя странами за последние десятилетия (на самом деле никто не мог припомнить, когда в последний раз обе стороны подписывали совместно какой-либо документ). То был гигантский шаг в создании доверия и толчок для решения более крупных пограничных проблем.