Ярослав Шимов - Австро-Венгрия: судьба империи

Трудно представить себе более странных союзников, чем Австро-Венгрия и Италия. Во-первых, Австрия долгое время оставалась хозяином большей части Апеннинского полуострова, откуда Габсбурги вынуждены были уйти в результате объединения итальянских земель под властью Савойской династии, до этого правившей лишь Пьемонтом и Сардинией. Между двумя державами сохранялись противоречия из-за Южного Тироля, Истрии и Далмации – габсбургских территорий, где проживало итальянское меньшинство и на которые Италия с жадностью косилась. В-третьих, не было симпатий и между монархами двух стран. Габсбурги считали, что Савойский дом в ходе Risorgimento совершил преступление против династической солидарности, не только объединив усилия с революционером Джузеппе Гарибальди, но и лишив престолов более мелких итальянских монархов, в том числе родственников австрийской династии. Ни король Италии Умберто I, убитый в 1900 году бомбой анархиста, ни его сын Виктор Эммануил III по прозвищу Сабелька [62] не были симпатичны Францу Иосифу. Умберто прославился замечательным напутствием, данным сыну: “Запомни, чтобы быть королем, тебе нужно уметь три вещи: поставить свою подпись, читать газеты и ездить верхом”. У трудолюбивого Франца Иосифа такие взгляды вызывали отвращение, так что он не особо препятствовал своим генералам, на всякий случай разрабатывавшим планы военных действий против Италии.

Посольство Австро-Венгрии в Петербурге. Фото 1914 года.

Но главным во внешней политике дунайской монархии по-прежнему оставался “восточный вопрос”. Как отмечает американский историк Сэмюэль Уильямсон, “почти каждая важная политическая и дипломатическая проблема имела в Австро-Венгрии два аспекта: внешний и внутренний… Поощрение Петербургом панславистской деятельности фактически означало, что Россия, иностранная держава, вмешивается во внутреннюю политику Габсбургов. И наоборот, попытки Габсбургов подавить такую деятельность в пределах монархии оказывали влияние на австро-русские отношения”. Сербия, Черногория и Румыния, получившие после 1878 года статус независимых государств, самим фактом существования представляли угрозу для Австро-Венгрии, на территории которой проживали миллионы южных славян и трансильванских румын. Хотя этим габсбургским подданным с экономической точки зрения жилось лучше, чем их соплеменникам в соседних странах, не было никакой гарантии, что в будущем ирредентистские настроения в южных и восточных провинциях Австро-Венгрии не возьмут верх. Тем более что другие державы, в первую очередь Россия, заинтересованная в укреплении влияния на Балканах, поддерживали амбиции балканских соседей габсбургской монархии.

Ситуация с Румынией оставалась до поры до времени относительно ясной. У власти там находились представители младшей ветви династии Гогенцоллернов в лице князя, а затем короля Кароля I. “Старательно исполняя обязанности румынского монарха, он никогда не забывал о своих немецких корнях”, – пишет о Кароле его биограф. Этот король испытывал симпатии к Тройственному союзу и не поддерживал румынский ирредентизм в Трансильвании. В 1883 году Кароль заключил секретное соглашение с Германией и Австро-Венгрией, в котором обязался вступить в войну на стороне этих держав, если какая-либо из них подвергнется нападению со стороны России. Однако о договоре не был поставлен в известность парламент Румынии, в котором, как и в румынском обществе в целом, преобладали франкофильские настроения. Эта странная ситуация продлилась до 1914 года, когда, уже после начала войны, Кароль I открыл карты – и столкнулся с резким несогласием политиков и общественного мнения с секретным договором. По одной из версий, испытанное при этом потрясение свело старика в могилу. Румыния вступила в войну лишь два года спустя, при новом короле Фердинанде – на стороне Антанты.

Больше беспокойства, чем Румыния, в Вене и Будапеште вызывала Сербия. С давних пор при тамошнем дворе шла борьба прорусской и проавстрийской партий. Князь Милан IV Обренович, правивший Сербией с 1872 года (с 1882-го в качестве короля под именем Милан I), пытался сбалансировать влияние этих партий. Однако симпатии Милана, получившего западное образование, оставались на австрийской стороне. Возможно, этому способствовал его неудачный брак с Натальей Кешко, дочерью полковника русской армии, происходившего из молдавского боярского рода. Рассорившись с супругой, Милан перенес неприязнь к ней на “русскую партию”. Король, человек небесталанный, был своенравным и неуравновешенным, да еще и страшным транжирой. Сербская политическая жизнь, отличавшаяся нестабильностью, состояла из клановой борьбы, заговоров и контрзаговоров, подогревавшихся интригами австрийских, русских, немецких, французских дипломатов и агентов.

ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ

АГЕНОР ГОЛУХОВСКИЙ,

австро-поляк

Граф Агенор Мария Адам Голуховский-младший (1849–1921) родился в Лемберге (Львове) в польской аристократической семье. В год рождения сына-первенца Агенор Ромуальд Голуховский-старший стал первым наместником Галиции славянского происхождения. Этот пост Голуховский-старший, послуживший еще и имперским министром внутренних дел, занимал трижды и в течение почти двадцати лет. Агенор-младший выбрал карьеру дипломата и 23 лет от роду получил должность атташе в австро-венгерском посольстве в Берлине. Затем последовали новые назначения (Париж и Бухарест), а в 1895 году – министерский портфель. За десять лет, проведенных во главе габсбургской дипломатии, Голуховскому, слывшему умным и осмотрительным чиновником, удалось улучшить отношения Австро-Венгрии не только с Россией, но и с Великобританией и Италией. Отец и сын Голуховские были верными подданными и советниками Франца Иосифа, но при этом не отказывали себе в национализме. Однако, в отличие от других членов своего знатного рода, оба Агенора не поддерживали идеи подпольной борьбы польской шляхты за независимость. Карьеры отца и сына пострадали от внутриполитических неурядиц. Голуховский-старший подал в отставку в 1861 году в знак протеста против принятия централизаторской конституции, а младший потерял в 1905 году пост главы внешнеполитического ведомства из-за конфликта с венгерской партией, недовольной стремлением министра превратить поляков в третий государствообразующий народ империи. Став после окончания службы лидером польской фракции парламента, Голуховский активно разрабатывал идею формирования австро-венгерско-польской монархии с включением в ее состав русской части Польши.