Тило Саррацин - Европе не нужен евро

Источник: Евростат. За годы 2011-й и 2012-й предварительные оценки. Состояние на ноябрь 2011-го, для Греции – предварительные значения.

Вступивший в должность президент ЕЦБ Марио Драги отреагировал на растущее давление гибко, но все-таки вначале неуступчиво и с большой сухостью, когда заявил в Европейском парламенте: «ЕЦБ действует в соответствии с договором, нельзя требовать от него делать вещи, которых нет в договоре» 23.

Открытым остался в жаркой дискуссии осени 2011-го вопрос о том, кто, собственно, решает, когда имеет место приводимая в качестве аргумента Шмидингом и другими «иррациональная паника на рынке». Нельзя упрекать инвесторов в «иррациональности», если они тогда занимали позиции вовсе не покупать греческие займы, а итальянские покупать только при начислении процентов в размере 7 %. И наконец, Эйр Берлин должна платить за свои облигации значительно более высокие проценты, чем Люфтганза.

Источник: Евростат и собственные расчеты. За годы 2011-й и 2012-й предварительные оценки. Состояние на ноябрь 2011-го, для Греции предварительные оценки.

Фактически во вспыхнувшей осенью 2011 г. с большой силой и все еще продолжающейся дискуссии речь идет о большой Powerplay – силовой игре. К протагонистам денежного финансирования государственных долгов ЕЦБ относится большинство англосаксонских экономистов, большая часть англоязычной экономической прессы и большинство представителей банков. Они принципиально хотели сделать ЕЦБ кредитором последней инстанции по государственным долгам Lender of Last Resort в еврозоне, и им было совершенно безразлично, что это совершенно изменило бы правила валютного союза. Так как, конечно, риск невозвращения кредитов за находящиеся в ЕЦБ запасы облигаций в конечном итоге несут владельцы ЕЦБ, национальные государства. Выкупы облигаций Европейским центральным банком являются элементом общей ответственности, точно так же как и кредиты от ЕФФС или евробонды. Но в результате ответственность понесут не все, а только те, которые еще являются платежеспособными. Все большую часть государственных долгов в еврозоне в размере восьми триллионов евро с экономической точки зрения гарантирует Германия.

Дискуссии, которые до сих пор сопровождали подготовку и предшествующее осуществление валютного союза, страдали постоянно от того, что не было ясного различия между единой валютой как политическим проектом и заявленной экономической выгодой, которую она создает (или если выгода отрицательная, вредом, который она причиняет). Скорее всего ожидаемая или заявленная экономическая выгода подчеркивалась в первую очередь теми, которые хотели единой валюты по политическим соображениям. При этом следует различать два вопроса:

– Приносит ли единая европейская валюта вообще экономическую пользу, и если да, то кому и при каких условиях (см. к этому главу 5).

Источник: Евростат.

– Принесли ли прошедшие 12 лет единой валюты для стран-членов измеримую экономическую выгоду, или следствием их для отдельных европейских стран явились также и экономические потери? Каковы были причины такой динамики?

Для этого далее будет проведен анализ важных экономических индикаторов.

Общим и в сумме убедительным индикатором экономического роста является валовой национальный продукт. ВВП в еврозоне вырос с 2008-го по 2012-й на 21 %, немного медленнее, чем в целом в Европейском союзе, где ВВП вырос на 24 %, и значительно медленнее, чем в Швеции (+41 %) или в Великобритании (+30 %). Обе эти страны первоначально были кандидатами на вступление, но затем в 1998 году решили не вступать. Но и в США отмечался с +32 % значительно больший рост, чем в еврозоне.

Внутри еврозоны с начала Европейского валютного союза разрывы в динамике экономического развития увеличивались. Примерно до 2005 года наблюдался рост экономики во Франции и в странах на южной периферии (Италия, Испания, Португалия, Греция), очевидно, вследствие введения единой валюты. Это был период, когда различная динамика издержек ощущалась лишь постепенно и почти не оказывала негативного действия на конкурентоспособность. Но одновременно выгоду получили и те страны, которые из-за высоких темпов инфляции должны были платить более высокие процентные ставки, исходя из единых низких процентных ставок в еврозоне, которые были связаны непосредственно с низкими процентными ставками в прежней д-марк-зоне. Начался подстегиваемый низкими процентными ставками бум в области недвижимости. Государственные бюджеты из-за низких процентных ставок также получили новые возможности, но они, к сожалению, большей частью использовались не на ликвидацию задолженности, а на новые расходы.

С 2006 года, еще до начала финансового кризиса, возникла противоположная тенденция. Рост экономики во Франции и на юге еврозоны по сравнению с Германией и северными странами снова снизился. Повышающиеся расходы более негативно сказывались на экспорте этих стран. Кроме того, со времени финансового кризиса их государственные бюджеты столкнулись с большими трудностями, и усилия по консолидации, какими бы недостаточными они ни были, продолжали негативно влиять на экономический рост. Эта динамика продолжается, конец этой негативной тенденции не просматривался также еще и весной 2012-го. По темпам экономического роста северные страны, включая Германию, и южные страны, включая Францию, все больше удалялись друг от друга.

Цифры показывают: отражающегося на экономическом росте преимущества северных стран еврозоны от валютного союза не заметно, так как их экономики росли в сравнимый период времени не намного сильнее, чем экономики нечленов, Великобритании и Швеции. Но скорее создается впечатление, что единая валюта оказывала все более вредное влияние на рост экономики южных членов. С одной стороны, они оказались в ловушке расходов, которые мешают развитию их экспорта и создают менее благоприятные условия также и на внутренних рынках. С другой стороны, их трудности с бюджетами означают, что для эффективных фискальных импульсов нет денег.