Тило Саррацин - Европе не нужен евро

10 сентября 2012-го министры финансов зоны евро снова обсуждали в Брюсселе новый пакет спасения Греции. В кулуарной беседе, которая, очевидно, не была предназначена для посторонних ушей, министр финансов Португалии Каспар заговорил с министром финансов Германии Шойбле о «согласовании» программы помощи для Португалии. Тот ответил, что Германия «готова», но вначале должно быть принято решение о втором пакете помощи Греции, а потом уже следует убедить бундестаг и немецкую общественность в необходимости помощи Португалии 77. В то время как вся последующая помощь для других стран, кроме Греции, исключалась, в конфиденциальных разговорах уже делались условные обещания помощи.

В этом видна стратегическая роль, которую играет полемика вокруг «спасения» Греции. Германия предоставляет помощь этой почти безнадежной среди еврозоны стране, но в случае краха ей будет невозможно отказать ни одному из других государств еврозоны. С точки зрения других южных стран, также страдающих от государственного дефицита и дефицита расходно-доходного баланса, Греция играет роль «передового укрепления» в барочном крепостном сооружении. Пока немцы и остальные северные страны будут защищать «передовое укрепление» Грецию и платить за это, до тех пор все южные страны могут находиться под надежным зонтиком севера, готового выполнять платежные обязательства, ведь какими бы плохими ни были условия у них, в Греции они намного хуже. Так, сообщение от 18 февраля 2012-го хорошо вписалось в картинку, последние детали которой согласовали канцлер Германии Ангела Меркель, итальянский премьер-министр Марио Монти и премьер-министр Греции Пападемос на телефонной конференции по поводу нового пакета помощи Греции на 130 млрд € 78. Марио Монти, очевидно, лично следил за тем, чтобы такое важное для его страны передовое укрепление надежно защищалось.

Все мероприятия, которые необходимо осуществить в такой небольшой южной стране, как Греция, уже были проведены в маленьких бедных прибалтийских странах. Эстония, самая молодая из стран зоны евро, уже упоминалась. Так же, как и Эстония, Латвия преодолела последствия мирового экономического кризиса 2008–2010 жесткой программой экономии и реструктуризации: ее ВВП снизился на 20 %, частное потребление даже на 27 %. Успех последовал сразу: дефицит расходно-доходного баланса Латвии сократился с 13,1 % ВВП в 2008 г. до 0,3 % в 2011-м. Государственная задолженность составляет 45 %, а с 2011-го экономика неуклонно растет. Хотя Латвия еще не входит в еврозону, 80 % кредитов в Латвии выдаются в евро.

Ильмарс Римсевикс, глава национального банка Латвии, прокомментировал этот успех консолидации Латвии: «Мы очень гордимся тем, что смогли показать миру: Латвия не нуждается в финансовой помощи… Не нужно знаменитого вертолета, который будет сбрасывать деньги над Латвией. Не нужно стимулировать страну печатанием денег, гораздо лучше стимулировать конкурентоспособность и отказаться от ненужных расходов». Относительно условий в Греции он высказался так: «Люди, которые не хотят действовать, всегда найдут причину: влияние профсоюзов, слишком маленькая страна, тяжелое прошлое – оправдание найдется всегда… К сожалению, надежды мало. Если отодвигать реформы, будет еще хуже. Вопрос в том, думают ли политики о следующих выборах или о следующем поколении» 79. С 1981 года Греция со своими 10 миллионами жителей получила из различных источников поддержки ЕС нетто (после вычета собственных сумм) по твердым ценам субсидии в размере 133,5 млрд €. Среди стран ЕС еще больше денег, чем Греция, получала только большая в четыре раза Испания 80. То, что деньги из внешних источников для Греции являются не решением, а только проблемой, подтвердил греческий министр экономики Михалис Кристохойдес в феврале 2012-го в привлекшем всеобщее внимание интервью. Оглядываясь на период с 1981 года, эпохи вступления Греции в ЕС, он сказал:

«В то время как мы одной рукой брали деньги из ЕС, другой рукой мы не вкладывали их в новые конкурентоспособные технологии. Все шло на потребление. Результатом явилось то, что те, которые что-то производили, закрыли свои предприятия и создали импортирующие фирмы, потому что так они могли больше заработать. В этом непосредственная катастрофа страны… В течение двух десятилетий мы разрушили нашу производственную базу, нашу промышленность и вместе с этим наши экспортные возможности. В первое десятилетие нового столетия после вступления в еврозону добавилось еще и то, что мы могли брать деньги в долг под низкий процент, и мы делали это без всякой меры. Так мы стали страной импорта. Основное направление было неверным, потому что политическое руководство страны не понимало, куда оно должно было ее вести» 81.

Проблема в Греции заключается в том, что среди политических лидеров мало таких, кто обладает внутренним пониманием условий и вытекающей из них необходимости жесткой консолидации. И эти немногие не могут добиться поддержки своих коллег и не могут также получить стабильное демократическое большинство. Антонис Самарис, к примеру, лидер самой крупной, согласно опросам, партии «Новая демократия» и возможный премьер-министр, считает предложенную Тройкой программу консолидации неверной и требует широкой инвестиционной программы, которая, естественно, должна финансироваться извне 82. Такие требования у многих наивных и благожелательных сторонних наблюдателей падают на плодородную почву. Таким примером является предложение Керстина Гаммелина в комментарии в «Зюддойче цайтунг», что страны еврозоны должны «отсрочить долги Греции на несколько лет и одновременно составить для страны «план Маршалла», в котором будут отражены все самые неотложные проблемы. Греция получила бы работающее управление, структурированную систему налогов и кадастровое управление. Для этого потребуется два года, а может быть, чуть больше» 83. Но ведь это слишком наивно: все три проблемы как раз касаются сути катастрофы. Но, к сожалению, они так же стары, как и греческое государство, и за 180 лет после отделения Греции от Османской империи изменились не очень существенно. Очевидно, они глубоко укоренились в менталитете и традициях греческого общества. Эти проблемы вообще не имеют никакого отношения к деньгам и, следовательно, деньгами их не излечить, тем более за короткий срок.

Насколько неудачны постоянно упоминающиеся сравнения с планом Маршалла, показывают следующие цифры: все платежи, которые разрушенная войной Германия получила от плана Маршалла, составляли в течение четырех лет 1 % ВВП, то есть в целом 4 % ВВП. А выплаты ЕС нетто Греции после ее вступления составили 60 % ВВП! Французский писатель Эдмон Абу в 1858 году писал о Греции и о первом «спасательном парашюте», который она получила: