Тило Саррацин - Европе не нужен евро

Различия в экономической производительности и инновационности народных хозяйств  45не обязательно должны отражаться в финансовой платежеспособности государственного бюджетного хозяйства и в степени государственной задолженности. Есть богатые государства с рискованной степенью задолженности (США, Великобритания) и бедные государства с низкой задолженностью и значительными достижениями в консолидации (Эстония и с недавнего времени Румыния).

В зоне евро обращает на себя внимание относительно равномерный ход различий в области производительности труда, инновационности, интенсивности экспорта, динамики цен на рынке труда, с одной стороны, и различной способности принятия политических решений в плане солидных государственных финансов, с другой стороны. Наверняка очень просто сводить эти систематические различия между северными и южными странами валютного союза к фундаментальным факторам и принимать их как неизменные социоэкономические константы. Но тем не менее эти различия существуют, и нет никакого смысла отрицать их.

Они проявляются в различном качестве результатов образования 46, работы правительства и государственного управления 47, в различном доверии общества к государству и его институтам и, наконец, в различных путях решать – или не решать – социальные конфликты.

На вопрос о секрете успеха восточноазиатских экономик вообще и экономики Сингапура в частности, министр финансов Сингапура Тарман Шанмугаратнам описал то, что его восхищает в Германии и Швейцарии: «Кальвинистские и лютеранские традиции, напряженная работа, экономия и почтительная конкуренция – вот те ценности, которые мы считаем чрезвычайно важными» 48. Но он мог бы сказать то же самое и относительно всех северных стран зоны евро.

Последствия мирового финансового кризиса тряхнули небольшие прибалтийские государства, которые лишь 20 лет тому назад освободились от Советского Союза и коммунизма, несравненно сильнее, чем Грецию и любую другую европейскую страну. В одном только 2009-м экономические достижения Латвии снизились на 18 %. Но политика очень быстро сделала необходимые выводы, и с 2011-го снова отмечается рост экономики. Сандра Калниете – бывшая раньше министром иностранных дел и еврокомиссаром, а сейчас депутат в Европейском парламенте – высказалась по поводу этого связанного с терпением желания действовать: «Мы ведь народ нордический, мы менее эмоциональны, но более разумны» 49.

Остальные посткоммунистические страны – члены Евросоюза – проявляют меньше понимания относительно трудностей в принятии политических решений южных стран еврозоны.

Довольно бедная Болгария, непосредственный сосед Греции, в 2011-м имела государственный дефицит 2,5 % и государственный долг 17,5 % ВВП 50.На пресс-конференции с Ангелой Меркель премьер-министр Болгарии Бойко Борисов сказал в 2012 году: «Я хотел бы дать моим коллегам совет, чтобы они меньше занимались Германией, а больше своими бюджетными дефицитами и внешними долгами. Тогда им не нужно было бы просить помощи у Берлина» 51.

Чехия в 2011-м имела государственный дефицит 4,1 % и уровень долга 39,9 % ВВП 52. Президент Чехии Петр Некас также высказался в 2012-м по поводу Греции: «Я не хотел бы быть недипломатичным. Но если посмотреть на греческий ВВП на душу населения и на покупательную способность, то нужно отметить, что Греция только на один маленький шаг стоит впереди нас. Но между нашими пенсиями и зарплатами и греческими существует драматическое различие. Минимальная заработная плата в Греции составляет примерно 750 евро, а у нас 320 евро». На вопрос, как должно идти дальше развитие Греции, он ответил:

«Существует лишь три возможных пути. Первый – это очень глубокие структурные реформы, которые Греция должна провести добровольно, сравнимые с трансформацией посткоммунистических государств в девяностые годы. Вторым путем могло бы быть что-то вроде финансового попечительства, то есть чтобы еврозона получила права контроля над греческим бюджетом. И третьим путем мог бы быть выход Греции из зоны евро. Первый путь, конечно, самый лучший. Но Греция должна решить это сама» 53.

Три названных Петром Некасом пути попадают в точку, и их можно было в разной степени применить ко всем южным странам зоны евро, включая Францию:

– Первый путь – очень глубокие структурные реформы, которые необходимо провести «добровольно», – самый трудный. Эти реформы до сих пор не были проведены или были проведены недостаточно из-за их социальной жесткости и посягательства на имущество. Негативные последствия наступают сразу же, а положительные проявятся лишь через длительное время.

– Второй путь – усиленный финансовый контроль и ограничение национального суверенитета – как раз и пытаются осуществить с помощью фискального пакта и долгового тормоза.

– Третьего пути – выхода из валютного союза – все участники любой ценой хотят избежать.

– Четвертый путь – больше финансовых трансфертов в проблемные страны и усиленная коллективная ответственность за их долги – не был упомянут Петром Некасом. Вероятно, он что-то при этом имел в виду, так как и Чехии придется платить, если она когда-нибудь вступит в еврозону.

Непрерывную потерю конкурентоспособности французской экономики с начала валютного союза я уже описывал в главе 3. Этот процесс продолжается: в начале февраля 2012-го стало известно, что французский внешнеторговый дефицит в 2011-м достиг рекордного уровня в 70 млрд €. Виной тому были выросшие цены на электроэнергию, но это была часть длительной тенденции, и французский министр внешней торговли Пьер Лелуш обратил внимание на то, что Германия в том же году имела внешнеторговый профицит в 160 млрд €. С 2002-го доля Франции в международной торговле снизилась с 8,2 % до 6,2 %, в то время как доля Германии выросла с 14,3 % до 16,2 % 54.

За эту потерю конкурентоспособности отвечают структурные причины. Стоимость труда в перерабатывающей промышленности во Франции находится на уровне Германии, однако производительность труда ниже на 11 % (см. таблицу 3.11). Но это не единственное объяснение, вероятно, дополнительную роль играет также и привлекательность экспортных предложений.

Французское правительство поняло, что ему необходимо повысить конкурентоспособность Франции путем структурных реформ. Но для этого требуется время. Пьер Лелуш говорит о 12 годах, пока реформы начнут действовать. К моменту выхода этой книги было еще не ясно, проявит ли Франция волю для таких реформ.

Наряду с этим существует вопрос о необходимости закрытия структурной дыры во французском государственном бюджете. Доля государственных расходов с 56,6 % на 4 процентных пункта выше, чем в Швеции, и на 8,7 выше, чем в Германии (см. таблицу 7.1).