Николай Мельников - Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников

…он тут же написал по-русски четверостишие… – Вероятно, это было стихотворение Набокова «Казак», которое было составлено из палиндромов, написанных им в 1920-х гг.:

С. 61 БолдырефФрэнсис (урожд. Моц; 1905—?) – литератор, автор литературоведческого исследования о творчестве Джеймса Джойса (Reading Finnegans Wake, 1959), многолетняя корреспондентка американского поэта Чарльза Олсона (1910—1970).

С. 62 СтрувеАлексей Петрович (1899—1976) – сын известного философа и общественного деятеля П. Б. Струве; библиограф, владелец букинистического магазина в Париже; познакомился с Набоковым осенью 1932 г., во время его первого парижского турне (октябрь—ноябрь 1932 г.).

Конрад Джозеф (Коженёвский Юзеф Теодор Конрад; 1857—1924) – английский писатель польского происхождения, с которым многие американские критики сопоставляли Набокова, на что тот резонно возражал: «Меня слегка раздражают сравнения с Конрадом. Не то чтобы я был недоволен в литературном плане, я не это имею в виду. Суть в том, что Конрад никогда не был польским писателем. Он сразу стал английским писателем» ( Breit H. Talk With Mr. Nabokov // New York Times Book Review. 1951. July 1. Р. 17). «С избитым английским языком Конрад справляется лучше меня, зато я лучше знаю другой английский, – втолковывал Набоков Э. Уилсону в письме от 18 ноября 1950 г. (тот одним из первых сравнил Набокова с Конрадом в аннотации к роману «Истинная жизнь Себастьяна Найта»). – Конрад никогда не опускается до моих промахов, но штурмовать мои словесные высоты ему не под силу» (цит. по: Иностранная литература. 2010. № 1. С. 176). В многочисленных интервью 1950—1960-х гг. Набоков неприязненно отзывался о Джозефе Конраде: «…я считаю себя автором для взрослых, а Конрада – скорее юношеским писателем, уступающим в мастерстве Киплингу. Более того, у него тяжеловесный английский, его глухие периоды не скрывают грубой работы ремесленника» (из интервью Дж.Г. Наполитано ( Napolitano G. Anche tra le fartale ha scoperto una «ninfetta» // Il Giorno. 1959. Novembre 19. P. 5); цит. по: Писатель и папарацци. Итальянские интервью Владимира Набокова / Публ. Н.Г. Мельникова; пер. А.Ю. Магадовой // Ежегодник Дома Русского зарубежья имени Александра Солженицына. Вып. 2. М., 2011. С. 484); «…не выношу стиль Конрада, напоминающий сувенирную лавку с кораблями в бутылках, бусами из ракушек и всякими романтическими атрибутами» (из интервью журналу «Плейбой»; цит. по: Набоков о Набокове . С. 154); «…мое отличие от Джозефа Конрадикально. Во-первых, он не писал на своем родном языке, прежде чем стать английским писателем, и, во-вторых, сегодня я уже не переношу его полированные клише и примитивные конфликты» (из телеинтервью Р. Хьюзу; цит. по: Набоков о Набокове . С. 171).

Сантаяна Джордж (1863—1952) – американский поэт, философ и культуролог испанского происхождения.

С. 63 Зейбель Мортон (1901—1964) – американский критик, литературовед; в 1947—1964 гг. – профессор Чикагского университета.

Херси Джон (1914—1993), американский писатель и журналист. Его документальный репортаж о первой атомной бомбардировке, впервые опубликованный в журнале «Нью-Йоркер» в 1945 г. и вскоре вышедший отдельным изданием («Хиросима», 1946), вызвал шумный резонанс в Америке.

Хайман Стенли Эдгар (1919—1970) – американский критик и литературовед, автор нескольких статей о набоковском творчестве. Одна из них, рецензия на английский перевод «Дара» (Nabokov’s Gift // New Leader. 1963. Vol. XLVI. October 14. Р. 21), вызвала ряд нареканий со стороны Набокова. В письме Хайману от 15 декабря 1963 г. Вера Набокова от имени писателя вежливо, но твердо заявила критику: «…мой муж не страдал эдиповым комплексом, мать Федора это не его мать, Зина нисколько не похожа на меня, так как моему мужу хватает вкуса, чтобы не вставлять в свои романы жену <���…>. И конечно же, абсурдно приравнивать Кончеева к Ходасевичу, человеку гораздо более старшему, чья репутация утвердилась еще до революции» ( SL . Р. 351). Гораздо более высокую оценку получила хаймановская статья о романах «Приглашение на казнь» и «Под знаком незаконнорожденных», которая была опубликована в юбилейном сборнике, посвященном семидесятилетию писателя (The Handle: «Invitation to a Beheading» and «Bend Sinister» // Triquarterly. 1970. № 17. P. 60—71): в своих «Юбилейных заметках» Набоков счел ее «первоклассной» (цит. по: Набоков о Набокове . С. 590).

Поводом для стычки, описанной в письме Уилсона, стала статья Хаймана, посвященная тогдашней американской критике (The Critic as Narcissus // Accent. 1948. № 8 (Spring). P. 187—191); в ней Хайман обвинял многих критиков в чрезмерной субъективности, приводящей к подмене интенций автора домыслами интерпретатора, и в качестве яркого примера подобной подмены приводил «Николая Гоголя» «сюрреалиста» и «цариста-либерала» Владимира Набокова.

Михайлов Павел Александрович (1878—1962) – юрист, в эмиграции – антиквар, близкий знакомый И.А. Бунина.

…дикая брехня про меня – будто я затащил его в какой-то ресторан… – Встреча с Буниным, описанная в набоковских воспоминаниях, на самом деле имела место, что подтверждается, в частности, письмом Набокова, посланным жене 30 января 1936 г.: «<���…> C Gare du Nord [Северного вокзала ( фр. )] я поехал на аvеnuе dе Vеrsailles посредством метро, так что прибыл с моими постепенно каменевшими и мрачневшими чемоданами в полном изнеможении. <���…> Здесь мне дали очаровательную комнату в прекрасной квартире. <���…> Только я начал раскладываться – было около половины восьмого, – явился в нос говорящий Бунин и, несмотря на ужасное мое сопротивление, “потащил обедать” к Корнилову – ресторан такой. Сначала у нас совершенно не клеился разговор, – кажется, главным образом, из-за меня, – я был устал и зол – меня раздражало всё, – и его манера заказывать рябчика, и каждая интонация, и похабные шуточки, и нарочитое подобострастие лакеев,– так что он потом Алданову жаловался, что я все время думал о другом. Я так сердился (что с ним поехал обедать), как не сердился давно, но к концу и потом когда вышли на улицу, вдруг там и сям стали вспыхивать искры взаимности, и когда пришли в Кафе Мюра, где нас ждал толстый Алданов, было совсем весело. Там же я мельком повидался с Ходасевичем, очень пожелтевшим; Бунин его ненавидит <���…>. Алданов сказал, что когда Бунин и я говорим между собой и смотрим друг на друга, чувствуется, что все время работают два кинематографических аппарата. Очень мне хорошо рассказывал Иван Алексеевич, как он был женат в Одессе, как сын у него шестилетний умер. Утверждает, что облик – переносный – “Мити Шаховского” (отца Иоанна) дал ему толчок для написания “Митиной любви”. Утверждает, что – ну, впрочем, это лучше расскажу устно. После кафе мы втроем ужинали у Алданова, так что я лег поздно, и спал неважно – из-за вина» (цит. по: С Двух берегов . С. 176—177).