Владимир Познер - Тур де Франс. Их Италия (сборник)

– Имеет отношение к носу? – спросил я.

– Вот именно, – ответила она с таинственной улыбкой, отчего сразу стала немного похожей на мою любимую Джоконду.

– Я слушаю вас.

– Так вот, месье, – начала мадам Лаббэ, – вам, вероятно, кажется, что у всех людей – один нос, а на деле их два.

– ???

– Ну, я же сказала вам, что расскажу нечто малоизвестное. Первый нос – это тот, который мы с вами видим и который создан для обоняния. К сожалению, мы из поколения в поколение делаем все, чтобы утерять это чувство – хотя, поверьте мне, оно гораздо сильнее, чем зрение или слух.

– ???

– Ну, подумайте сами: смотрите, что такое обоняние для любого животного: оно чует приближение другого задолго до того, как увидит или услышит. О рыбах я даже не говорю. Если так будет продолжаться, нам нос будет нужен только для того, чтобы вдыхать и выдыхать да чтобы чихать и сморкаться. Так вот, наш первый и всем видимый нос нужен для обоняния вообще, для определения всех запахов. Но внутри этого первого носа есть второй. Не так давно выяснилось, что рядом с обонятельными клетками, внутри ноздрей, есть пятнышко. Путем опытов удалось выяснить, что если «главный» нос обоняет пищевые и прочие запахи, нос второй чует сексуальные. Это запаховые сигналы, которые выделяет человек для противоположного пола. Это очень мощный сигнал, при этом, в отличие от запаха пищи, он сознанием не регистрируется. Этот запах ставит человека на колени.

– ???

– Знаете выражение coup de foudre? (Буквально: «удар молнии», что на самом деле по-русски означает любовь с первого взгляда. – В. П .) Молекулы сексуального запаха разносятся в воздухе куда стремительнее любых духов.

– Послушайте, по-русски говорят «любовь с первого взгляда», а надо, выходит, говорить «любовь с первого запаха»?

– Именно так!

– Означает ли это, что можно сочинить этот запах?

– Ну, об этом лучше всех написал Зюскинд в «Парфюмере», но на самом деле это невозможно, потому что речь идет о конкретном запахе конкретного человека – и заметьте, нет двух одинаковых в мире, точно так же, как нет двух идентичных людей, – который действует на второй нос другого конкретного человека. Но вы же понимаете, что основа запаха – это чувственное начало.

– Ну и все-таки, не все влюбляются сразу…

– Разумеется, но запах играет роль, мы привыкаем к нему. И уверяю вас, если запах не нравится, вы этого человека не полюбите никогда…

Много позже, ближе к концу нашей поездки, я вспомнил слова Софи Лаббэ. Это было, когда мы поехали в деревеньку километрах в пятидесяти от Парижа, где живет одна из самых знаменитых, легендарных французских шансонье Жюльет Греко. Мы вошли в ее дом – дверь открыла служанка, – и через минуту-другую вышла к нам Греко. Представьте себе женщину высокого роста, стройную, с совершенно черными волосами, обрамляющими матово-бледное лицо, с которого на тебя смотрят огромные черные глаза. Да еще представьте себе необыкновенно красиво очерченный щедрый рот, и из него выливается голос такой, что начинает кружиться голова. Голос низкий, окрашенный обертонами, голос пленящий… Я был совершенно сражен, мне казалось, что я полностью в ее власти, я не помню, о чем мы говорили, я только помню эти глаза, этот голос.

Видимо, сработал мой второй нос.

Ей тогда было 82 года.

Встретиться с Софи Лаббэ было делом простым: пара телефонных звонков. А вот встреча с главным «носом» «Шанель» Жаком Польжем потребовала бесконечного числа звонков, ответов на множество вопросов, гарантий и так далее.

Пока я дошел до самого Польжа, пришлось пройти через несколько рядов людей, оберегающих его покой. Наконец, когда он вошел в кабинет и, поздоровавшись, сел в кресло напротив меня, то и здесь его одного не оставили: за всем следили и все слушали еще двое. Наблюдая за тем, как Польжа охраняют, я вдруг вспомнил истории о первых мастерах фарфора, в частности фарфора Майсен, которых держали взаперти, не давая ни с кем общаться, чтобы они не разболтали секреты производства. Если мне не изменяет память, легенда гласит, что Иван Грозный приказал выколоть глаза строителям храма Василия Блаженного Барме и Постнику, чтобы они никогда не смогли построить ничего подобного. Интересно, а если бы Жак Польж жил несколько веков тому назад да работал бы у Грозного, ему бы отрезали нос, прежде чем отпустить на пенсию?

Мирей Гьяно знает, почему француженки не толстеют

Знаменитый кулинар Аллен Дюкас

Жюльет Греко. Более обаятельной женщины я не встречал

Главный «нос» дома «Шанель» Жак Польж

Жак Польж высок, строен, лысоват, прост, улыбчив и вполне отдает себе отчет в том, что он – главный «нос» фирмы «Шанель», в которой он работает с 1978 года. Он – сочинитель порядка сорока весьма успешных духов. Каким образом стал «носом»?

– Я родился в Провансе, на юге Франции, что и определило мое будущее. Родись я в Париже или на севере Франции, никогда не стал бы «носом». Жили мы в Авиньоне и летом ездили в Грасс и Канны. Знаете, тогда, в моем детстве, эта дорога, Авиньон – Грасс – Канны, была сплошным садом, росли повсюду розы, лаванда, жасмин, апельсины, а когда ты подъезжал к Грассу, то чуял запах духов. Теперь это не так, стали меньше производить, многие поля исчезли. Я не сразу пришел в отрасль, какое-то время занимался английской литературой, тем более что мой отец всячески уговаривал меня не становиться «носом», но против природы не устоишь.

– Что значит для вас быть «носом»?

– Это значит жить в мире прекрасных запахов, создавать прекрасное, делать работу, прекрасней которой нет и быть не может.

Для меня особняком стоит встреча с последним главным «носом» фирмы «Герлен», Жаном-Полем Герленом. Позвольте чуть-чуть истории.

Дом «Герлен» был основан в 1828 году Пьером-Франсуа Герленом, который достиг пика своей славы, когда он создал Eau de Cologne Impérialeв 1853 году, за что получил титул официального парфюмера Его Королевского Величества. После его смерти дела перешли в руки двух его сыновей: Габриэля, который занимался бизнесом, и Эйме, который стал вторым главным «носом» и создателем многих знаменитых духов, среди которых самые знаменитые и по сей день пользующиеся успехом были «Жики» (1889). С течением времени дом «Герлен» перешел в руки двух сыновей Габриэля, Пьера и Жака. Жак стал третьим главным «носом» и прославился духами «Митсуко» (1919) – самыми любимыми духами моей мамы.