Игорь Прокопенко - Тайны древних цивилизаций

В случае своей победы каждая из партий обещала обеспечить женщинам равные права с мужчинами – право голоса, высокую заработную плату, возможность самой решать, менять ли фамилию после вступления в брак… Но то, что произошло в стране после Красного Октября, превзошло все самые смелые ожидания.

Юлия Аверьянова, психоаналитик, сексолог: «Это была, возможно, первая сексуальная революция и в российском государстве, и на планете, потому что американская сексуальная революция пошла много позже».

Практически одновременно сразу в нескольких городах – Саратове, Кронштадте, Владимире – появляются предложения, которые у одних вызывают счастливый шок, а у других праведный ужас. Наиболее ярые сторонники построения нового мира предлагают ни много ни мало национализировать не только фабрики и заводы, но и женщин – для их же полного и окончательного освобождения от рабства, в том числе и мужского.

Анатолий Некрасов, психолог: «Было объявлено: «Мы освободим женщину от частной собственности, от владения ею мужем». Но что происходит? «Мы ее переводим в государственную собственность», – и теперь в принципе у нее ничего не изменилось, она все равно стала частью собственности, только уже государственной, поэтому каждый мужчина имел право ее использовать, а она не имела права отказаться».

Во Владимире декрет «О раскрепощении женщин» был издан Советом депутатов города. Частное право на владение женщинами отменялось, брак признавался предрассудком старого прогнившего строя. За прежними владельцами, то есть бывшими мужьями, предполагалось сохранить право на внеочередные отношения с коммунаркой. Всякая девица, достигшая совершеннолетия, объявлялась собственностью республики.

Андрей Буровский, кандидат исторических наук: «Мужчины получали право заиметь себе подругу на каких-то условиях, а представители имущих классов – за некоторую плату. То есть фактически все женское население, кроме матерей пятерых детей и тех, кто старше 32 лет, провозгласили государственными проститутками, если называть вещи своими именами».

Эксперимент был коротким, но искрометным. Новая власть торжествовала – в стране наконец-то настало время равноправия полов! Правда, национализировать мужчин и выдавать их женщинам во временное пользование никто так и не решился. Как шутят историки – может, тогда эксперимент большевиков прошел бы гораздо удачнее.

Андрей Буровский: «Представьте такой загончик, где обитают мужики. Приходит женщина и говорит: «Мне вот этого заверните», – это было бы особенно забавно. А ведь, собственно говоря, большевики делали именно это. Они в этом отношении выступали как самые ужасные сектисты, как сторонники мужского доминирования, которые распределяли женщин для мужчин, но отнюдь не наоборот. Фактически, говоря о женском равноправии, они пошли на совершенно чудовищное неравноправие женщин».

Либеральная газета «Крик народа» в 1918 году опубликовала критическую статью. В ней рассказывалось о союзах свободной любви. Автор был возмущен: «Члены таких союзов устраивают настоящие оргии, афинские ночи»!

Скандальную известность в это время приобрел московский лавочник Мартын Хватов. На волне всеобщего раскрепощения масс он создал Дворец Любви – коммуну, в которой практиковали свободную жизнь. В одной комнате Дворца поселились мужчины, во второй – женщины, а третья предназначалась для романтических встреч.

Арсений Соболевский, писатель: «В Сокольниках анархист Хватов организовал этот Дворец Любви. Но потом это пресекли. Даже большевики сочли, что это как-то слишком развратно. Устроили даже какой-то суд, но ни к чему его не присудили. Вообще-то к этому относились достаточно снисходительно – к таким перегибам, скажем так, сексуального толка».

Процесс Революционного трибунала состоялся в Москве в июне 1918 года. Среди прочего было доказано, что Мартын Хватов взимал с членов коммуны денежные взносы, а сам вступал в отношения с коммунарками бесплатно. Казалось, обвинительного приговора не избежать – но неожиданно Хватова поддержали на самом верху. В его защиту выступила Александра Коллонтай – активистка движения за права женщин, видный деятель революции. Коллонтай не просто сочувствовала обвиняемому – она сама стояла у истоков бунта революционной чувственности и готова была отстаивать его первые завоевания, будь то эксперимент Хватова или манифест о национализации женщин.

Арсений Соболевский: «По тем данным, которыми я располагаю, один из первых манифестов появился в Крондштадте, колыбели революции, где как раз выступала Коллонтай с призывом не только к мировой революции, но и к сексуальной революции, к свободе любви».

Александра Коллонтай издает брошюру «Любовь и новая мораль». Она заявляет, что традиционный моногамный брак противоречит самой природе человека, а женщина должна учитывать свои физиологические потребности и не бояться менять возлюбленных.

Элиот Боренштейн, профессор Нью-Йоркского университета: «В одном из коротких рассказов Коллонтай ее герой говорит: «Заняться сексом – все равно что выпить стакан воды». Сама Коллонтай этого не говорила, эта фраза принадлежит персонажу ее рассказа».

Но именно эта фраза из произведения Коллонтай произвела эффект разорвавшейся бомбы. В революционных кругах заговорили о теории «стакана воды». Конечно, нашлись и многочисленные желающие реализовать ее на практике.

Андрей Буровский: «Вы пьете, когда у вас жажда, и вы совокупляетесь, если этого захочет сама женщина. Все просто».

Радикально настроенные феминистки предлагали уже не ограничиваться любовными треугольниками и другими геометрическими фигурами. В личной жизни вообще не должно быть никаких ограничений – возникшее чувство нужно непременно удовлетворять.

Ольга Грейг: «Теория стакана воды – это довольно любопытная теория, которую приписывают Коллонтай. Она означает всего лишь, что жить можно с любым мужчиной и что любовь – это все равно что глоток воды из стакана. Сколько можно сделать глотков? Множество. Столько можно иметь для себя и любовных связей. То есть это и есть сексуальная революция своего рода».

Однако мало кто знает, что идея свободной любви не была изобретением большевиков. Она не одно десятилетие будоражила умы не только представителей богемы, но и господ царских кровей. Они преодолевали тысячи километров, чтобы окунуться в мир, которым правили только женщины.

Гейши в квартале Гион