Олег Будницкий - Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

Картина была бы неполной без упоминания еще одного мотива, который возникает у немецких евреев – защитников остъюден в середине 1920-х годов, – это разочарование в подопечных.

В 1925 году Гарри Эпштейн писал своему коллеге Исроэлу Таубе: «Наибольшие трудности, с которыми я сталкивался за время моей утомительной, но до сих пор успешной деятельности, мне доставляли те, от кого этого можно было меньше всего ожидать, – сами восточноевропейские евреи» 304. То же самое отмечали и создатели Союза восточноевропейских евреев (Verband der Ostjuden): «Несмотря на нападки на восточноевропейских евреев, сами жертвы отказывались дать серьезный организованный отпор. Как от немецких евреев можно было ожидать защиты, если сами восточные евреи не пытались себя защитить?» 305

Полагаем, что эти упреки были не вполне заслуженными. Если говорить о нападках политических, то восточноевропейские евреи вряд ли имели какие-либо возможности постоять за себя, не будучи гражданами Германии, да и не слишком хорошо, в большинстве своем, владея немецким языком. Что же касается помощи в адаптации в новой стране, юридической защите эмигрантов, то в этом отношении восточноевропейские евреи проявили, на наш взгляд, достаточно высокую способность к самоорганизации, в значительной степени «вывезенную» из России.

Мы говорим не об остъюден вообще, а о русских евреях, создавших одну из самых эффективных благотворительных организаций русского Берлина – Союз русских евреев в Германии. О нем пойдет речь в следующей главе.

История организаций, представлявших интересы восточноевропейских и российских евреев, находившихся в Берлине, начинается еще до Первой мировой войны. Наиболее известной из них является Русский студенческий союз (Russischer Studentenverein) – организация, созданная в 1880-е годы для объединения студентов, приехавших для учебы в университетах Германии. В нее входили почти исключительно евреи. Наиболее националистически настроенные студенты-евреи в 1889 году вышли из состава этой организации и создали свою – Русско-еврейский научный союз (Russisch-Jüdischer Wissenschaftlicher Verein), программа которого подчеркивала еврейский национальный характер организации 306.

Обе организации – Русский студенческий союз и Русско-еврейский научный союз – являлись, по сути, клубами дебатов, в которых еврейские студенты продолжали политические споры, начатые еще в России. Многие члены Русско-еврейского научного союза стали впоследствии известными сионистскими деятелями. Среди них – Лео Моцкин (участник первого Сионистского конгресса, впоследствии – глава Всемирной сионистской организации), Хаим Вейцман (первый президент Израиля), Шмарья Левин (общественный деятель и журналист), Виктор Якобсон (дипломат, представлявший сионистскую организацию во время войны в Константинополе, а позже – Еврейское агентство при Лиге Наций в Женеве), Нахман Сыркин (основатель социалистического сионизма).

Практически все организации, поддерживавшие еврейских мигрантов до и во время Первой мировой войны, были созданы немецкими евреями (как националистами, так и просветителями, как сионистами, так и либералами), которые желали оказать безвозмездную помощь своим восточноевропейским единоверцам и в то же время преследовали иногда те или иные собственные политические цели. Восточноевропейские евреи относились к немецко-еврейским благотворительным организациям двояко: с одной стороны, они были благодарны немецким евреям за поддержку, с другой – их не устраивало положение «бедного родственника», которому помогают, однако не дают возможности действовать самому.

Стремление самим участвовать в благотворительной помощи своим соплеменникам побуждало общественных деятелей, в том числе общинных лидеров, приехавших из России, сотрудничать с немецкими сионистами, прежде всего с активистами Народного дома и Центрального благотворительного общества 307. Однако многих эмигрантских лидеров не вполне устраивал характер сотрудничества: они хотели создания собственных организаций. Их мотивы можно понять из переписки в 1921 году по поводу их возможного объединения между недавно возникшими Союзом восточных евреев и Союзом русских евреев в Германии. Союз восточных евреев направил Союзу русских евреев следующую ноту:

Восточные евреи передавали до сих пор их опеку и защиту немецким евреям. Это далеко недостаточно. Поведение немецких евреев при этом находится в первую очередь в зависимости от их собственных интересов, контроль же и корректив со стороны тех, кого это больше всего касается, т.е. самих же восточных евреев, – отсутствует совершенно. В Арбейтерфюрзоргеамт 308, которая должна служить центром для защиты политических интересов восточных евреев, находятся, кроме немецких организаций, из представителей восточных евреев только социалисты 309… Это противоречие было в прошлом облегчено тем, что для целей вспомоществования восточным евреям немецким организациям были предоставлены американские деньги 310. Этих американских денег теперь не имеется, в связи с этим материальное положение всех организаций вспомоществования, как и моральное положение восточных евреев среди общества немецких евреев, становится крайне критическим… Для разрешения всех этих вопросов есть один ответ: Самопомощь Восточных Евреев. Все наличные силы восточных евреев должны быть мобилизованы и соединены в одно целое. Немецкие евреи должны видеть, что восточные евреи сами исполняют свой долг и должны эту действительную силу чувствовать и уважать… 311

В Берлин переносится деятельность и штаб-квартиры многих организаций, созданных еще в Восточной Европе, среди них были ОРТ – Общество распространения труда между евреями, ОЗЕ – Общество здравоохранения евреев. Наконец, несколько организаций учреждается уже в Германии, в том числе Союз восточных евреев, Союз русских евреев в Германии и Союз еврейских студенческих объединений в Германии. Насколько можно судить, организации активно противопоставляли себя друг другу, и немецко-еврейские филантропы не были готовы разбираться в этих различиях. По этому поводу иронизировал лидер сионистов-ревизионистов В.Е. Жаботинский:

Сионизм, голусный 312национализм – не только политический, но и социальный, словом, все, что можно было бы назвать словом народничество, где национальное и демократическое начало тесно переплетаются, – это для наших западных братьев – одно и то же. Конечно, мы, восточные евреи, искушенные в различении самых тонких оттенков политической окраски, отлично знающие ту «пропасть», которая отделяет гебраистов от идишистов, сторонников сейма от поклонников национального самоуправления, – мы смеемся над невежеством западных евреев, для которых официальный сионист Моцкин и официальный фолькист Ефройкин кажутся товарищами по партии… однако… западные евреи ведь, пожалуй, правы 313.