Владимир Филиппов - Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного

Как пишет «Ливонская рифмованная хроника», до Миндовга скоро дошло, что русские с умыслом затянули его в конфликт с орденом, и он очень сетовал на то, что теперь стал врагом магистру. Об этом и говорил правитель Литвы своему племяннику Траняте, который заведовал у него военными делами.

Именно этого Александр и добивался. Маски сброшены, карты раскрыты.

Воевать в одиночку Миндовг не решился. Он понимал, что проявил себя полным дурнем, и это необдуманное выступление против братьев-рыцарей может стоить Литве очень больших неприятностей. Поэтому литовцу оставалось лишь выйти из игры и пристально следить за ситуацией, оставаясь при этом простым зрителем, от которого мало что зависит.

Казалось бы, для крестоносцев худшее миновало. Союз между их врагами распался сам собой, так и не начав действовать. Но не тут-то было!

Теперь у Александра и без Миндовга сил было достаточно. Скорее всего, литовский князь теперь русским только мешал бы.

Поход против крестоносцев начался осенью, информация о нем содержится как в летописях, так и в «Житии Александра Невского». Вот что сообщает автор «Жития»: « А сына своего Дмитрия послал в Западные страны, и все полки свои послал с ним, и близких своих домочадцев, сказав им: «Служите сыну моему, как самому мне, всей жизнью своей». И пошел князь Дмитрий в силе великой, и завоевал землю Немецкую, и взял город Юрьев, и возвратился в Новгород со множеством пленных и с большою добычею ».

Псковская III летопись сообщает более конкретную информацию, называя и иных руководителей похода, кроме Дмитрия Александровича: « В лето 6770. Ходиша Ярослав Ярославич и Дмитреи Александрович и Товтивил Полочский, навгородци и псковичи и полочане под Юрьев; единым приступом 3 стены взяша, а Немцы избиша, а сами здоровы приидоша ».

Новгородская I летопись старшего извода сообщает нам еще более подробную информацию, называя, кроме полоцкого князя Товтивила, а также брата и сына Александра Невского, еще и его зятя, князя Константина. Причем летописец особо подчеркивает, что Дмитрий Александрович шел на врага « великымь полкомь », а « новгородьского полку бещисла, толко богъ весть ». Помимо этого, в летописи указано что « полочанъ и Литвы 500 », вроде бы немного, но здесь уже важен сам факт их участия. Войско собралось громадное, даже князь Ярослав во время походов в Прибалтику не располагал такими силами.

Казалось бы, здесь все понятно и вопросов возникнуть не может. Но одна неясность все же возникает. Кто ведет в бой эту рать? По летописям все вроде ясно. Дмитрий Александрович, сын Невского героя. Кому еще такое по силам? Кому еще столь ответственное дело можно доверить? Но есть нюанс. Князю Дмитрию было на тот момент чуть более десяти лет. Да, точная дата его рождения неизвестна, поэтому возможны небольшие разночтения в определении возраста княжича, но лишь небольшие. Так что, скорее всего, командовал этим воинством брат князя Александра, Ярослав. Ему это и по рангу положено. Малолетний же Дмитрий ехал учиться воинскому мастерству и приучаться к ратному делу. К тому же именно он должен был служить парадной вывеской, говоря всем о том, что Александр Невский лично контролирует происходящее. Недаром Дмитрий назван во всех летописях первым среди князей и воевод именно по приоритету родства с великим князем, а не по старшинству.

Теперь поговорим о цели похода.

Памятник Александру Невскому в городе Владимире. Фото М. Елисеева

На первый взгляд выбор цели вызывает удивление. Ибо такое мощное войско атаковало не Ригу, оплот немецкого владычества в Прибалтике, и даже не Ревель, крупный порт на Балтийском море. Простор для маневра был. По большому счету, имело смысл атаковать Феллин и Венден, главные замки Ливонского ландмейстерства, служившие резиденциями магистра. Недаром на последний из них нацеливался Миндовг.

К тому же, в данный момент орден вел затяжную войну в Курляндии и Пруссии и серьезными силами в регионе не располагал. Некого было братьям-рыцарям противопоставить русским ратникам в Эстонии. Казалось, исходя из сложившейся ситуации, нужно было бить по стратегически важным точкам, которые орденское командование оставило без присмотра. Или же по владениям датского короля, там вообще было бы без проблем. Но нет. Русские полки целенаправленно идут к Дерпту.

Странно. Но Александр и тут не прогадал, соединив приятное для новгородцев дело с пользой для Русской земли.

К 1262 году Дерпт был уже не просто маленькой неприступной крепостью, владея которой, можно было контролировать большую часть эстонских территорий. Нет. Это время прошло. Под властью немцев Дерпт изменился. Теперь это был крупный торговый центр, среди жителей которого попадались и русские. Теперь город выступал как посредник в торговых делах между северо-западной Русью и остальной Прибалтикой. Город-воин стал городом-купцом. Поэтому новгородцам лучше, чем кому бы то ни было, было известно о том, что происходит в Дерпте. Какие богатства хранятся в его подвалах. И чем, при удачном стечении обстоятельств, горожане смогут поделиться с русскими. Именно за этим добром новгородцы и псковичи шли на город. То есть главной причиной выбора Дерпта стало богатство его посада. Корысть и зависть влекли новгородцев, а под это дело князь Александр вставлял серьезную шпильку своим извечным врагам на западе. Возможно, это не совсем то, что хотелось бы видеть владимирскому князю в плане наступательной операции в Прибалтике, но даже и такое локальное наступление на довольно долгое время заставит притихнуть крестоносцев. Тем более что в эти края русские давно с оружием не хаживали.

Итак, огромная объединенная русская рать подошла под стены Дерпта, бывшего Юрьева. Сколько лет прошло, сколько славных побед было одержано, сколько крови пролито, а Юрьев по-прежнему оставался в руках крестоносцев. Немцы знали, что рано или поздно, но у русских возникнет желание вернуть себе эту стратегически важную крепость, а потому потрудились на славу ради ее укрепления. Вокруг города немцы выстроили три каменных пояса оборонительных линий, укрепив их множеством башен. Казалось, что город ощетинился ими, как еж, и оттого стал еще неприступнее, злее и опаснее. Однако хоть каменных пояса было целых три, два из них прикрывали собой в первую очередь посад. И лишь третий – замок – защищал резиденцию епископа. Именно поэтому, хоть раньше город был намного меньше и компактнее, он был куда более неприступен. Сейчас стены больше пугали, чем защищали, тем более, что противопоставить такому большому, агрессивному и интернациональному войску ливонцам было практически нечего. Даже с учетом фактора городских укреплений. К тому же русские, нагоняя страху на местных жителей, начали грабить и разорять вражескую территорию задолго до подхода к городу. В Дерпте укрылись тысячи беженцев, они рассчитывали на надежность крепостных стен, за которыми надеялись переждать грозу. Но надежды оказались напрасными.