Владимир Филиппов - Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного

Реформацию начали с главного. Первым же декретом, к полному удовольствию «божьих дворян», обет безбрачия был объявлен анахронизмом, перегибом и отменен за ненадобностью.

8 апреля 1525 года согласно Краковскому договору Тевтонский орден был преобразован в герцогство Прусское. И пусть оно пока находилось в вассальной зависимости от Польши, зато стало наследственным в семье Гогенцоллернов.

На этом реформация не остановилась, шагнула она и в Ливонию. Орден, не поддавшись соблазнам новых течений, так и остался католическим, зато в Риге и Ревеле реформация взяла верх. В 1524 году прихожане, выбравшие новый путь в Царство небесное, разгромили католические церкви и прогнали прочь всех священнослужителей. К 1539 году Рига стала протестантским городом, а в 1554 году в Валмиере была провозглашена свобода веры.

« Введение Лютеранского исповедания, принятого городами, светским Дворянством, даже многими Рыцарями, еще более замешало Ливонию: волнуемый усердием к новой вере, народ мятежничал, опустошал Латинские церкви, монастыри; Властители, отчасти за Веру, отчасти за корысть, восставали друг на друга » (Н. М. Карамзин).

От вопросов духовных перейдем к делам ратным, к укладу воинскому.

Какие войска могла выставить на поле боя конфедерация, если возникнет такая необходимость?

Численностью тягаться с русскими войсками прибалтийским немцам было явно не по силам. Тут даже и пояснений не требуется. Может быть, ливонцы разработали какие-либо новейшие виды вооружения и готовы были его использовать? Ведь мы помним, как фон Плеттенберг сумел грамотно распорядиться своей артиллерией и огнестрельным оружием!

Однако в этот раз у немцев такого преимущества не было.

Русские пушкари-молодцы не только ни в чем не уступали своим ливонским коллегам, но и превосходили их по всем статьям. И артиллерийский парк царского воинства был не хуже, чем у противника. Все это вы увидите в дальнейшем.

Главной военной опорой конфедерации по-прежнему оставался Ливонский орден и «божьи дворяне» в частности. Рыцарская тяжелая конница, как и в старые добрые времена, была главной ударной силой ландмейстера, что и было засвидетельствовано Сигизмундом Герберштейном. « У них исключительно многочисленная и мощная кавалерия,благодаря которой они стойко выдерживали до сих пор неоднократные вражеские вторжения в их земли как польского короля, так и великого князя московского, доблестно от них обороняясь ».

Пехота, конечно, была. Ибо без пехоты никуда, но вооружена она была в первую очередь пиками и алебардами, поэтому удивить ничем, кроме собственного умения и мужества, не могла.

Небольшим плюсом было то, что Ливония могла рассчитывать не только на собственные силы, поскольку какая-никакая, но подпитка все же была. Тот же Герберштейн сообщает об этом: « Из немецких княжеств Юлихского, Гельдернского и Мюнстерского ежегодно привозятся в Ливонию новые служители и воины, которые отчасти заступают место умерших, а отчасти заменяют тех, кто отбыл годовую службу и возвращаются на родину ».

Однако, несмотря на всю эту подпитку, можно сказать, что Ливонская конфедерация вполне созрела для того, чтобы исчезнуть с политической карты мира как государственное образование. Нужен был просто сильный правитель, который рискнул бы это сделать. И когда такой человек объявился в лице Ивана IV, дни Ливонии были сочтены.

Подводя итог военным и экономическим возможностям Ливонии, Н. М. Карамзин заметил: « Для хранения самой внутренней тишины нанимая воинов в Германии, миролюбивый Орден не думал о способах противиться сильному врагу внешнему; не имея собственной рати, не имел и денег: Магистры, сановники богатели, а казна скудела, изводимая для их удовольствий и пышности; они считали достояние Орденское своим, а свое не Орденским ».

Хранение внутренней тишины. Великолепно сформулировано. Вот на чем и нужно было сосредоточить свое внимание Ливонской конфедерации и ни в коем случае не дразнить русского медведя. Однако желание заниматься вредительством, пусть и по мелочам, оказалось сильнее.

Купцы заморские не раз жаловались Ивану IV, что « правительство Рижское, Ревельское, Дерптское запрещает ее купцам ввозить к нам металлы, оружие, доспехи и хочет, чтобы Немцы покупали наше сало и воск в Ливонии » (Н. М. Карамзин).

Ответ Ивана IV был пропорционален его возможностям. « Того же году (1557) , Апреля послалъ царь и великий князь околничего князя Дмитрея Семеновича Шастунова и да Петра Петровича Головина да Ивана Выродкова на Иваньгородъ, а велелъ на Нерове ниже Иванягорода на устье на морскомъ городъ поставить для корабленаго пристанища; а положити велелъ заповедь в Новгороде и Пскове и на Иванегороде, чтобъ нихто в Немцы не ездилъ ни с какимъ товаромъ, а приедутъ Немцы в царя и великого князя вотчину и с ними велел государь въ своей земле торговати, опричь заповедново товару, а зацепкы Немцомъ не велел делать никакие » (Никоновская летопись).

Сказано – сделано, и вот в той же летописи и под тем же годом читаем следующую запись: « Того же года, Июля, поставлен городъ от Немець усть-Неровы-реки Розсене у моря для пристанища морьскаго корабленого ». Казалось бы, вопрос решен. Ан нет! Ливония, как необъезженный конь, тут же встала на дыбы! Теперь европейских купцов практически силой не пропускали в новый русский порт, заставляя по-прежнему торговать через порты Прибалтики.

Государь осерчал, но виду пока не подал, стерпел.

Хотя и видел, что происки конфедерации заграждают путь в его страну всем иностранцам, а не только купцам.

Н. М. Карамзин приводит интересное свидетельство того, как смотрели на Западе на усиление нашей страны: « Уже Россия так опасна, – писали чиновники Орденские к Императору, – что все Христианские соседственные Государи уклоняют главу пред ее Венценосцем, юным, деятельным, властолюбивым, и молят его о мире. Благоразумно ли будет умножать силы природного врага нашего сообщением ему искусств и снарядов воинских? ».

Наиболее ярким примером здесь является дело Ганса Шлитте. Суть его такова.

В 1547 году Иван IV поручил вышеназванному Гансу навербовать в Европе и доставить на Русь группу высококвалифицированных специалистов в различных областях науки и техники. Список потребных ему людей государь составил и вручил своему посланнику. Царь звал на службу: « мастеров и докторов, которые умеют ходить за больными и лечить их, книжных людей, понимающих латинскую и немецкую грамоту, мастеров, умеющих изготовлять броню и панцири, горных мастеров, знающих методы обработки золотой, серебряной, оловянной и свинцовой руды, людей, которые умеют находить в воде жемчуг и драгоценные камни, золотых дел мастеров, ружейного мастера, мастера по возведению каменные и деревянные города, замки и церкви, полевых врачей, умеющих лечить свежие раны и сведущих в лекарствах, людей, умеющих привести воду в замок, и бумажных мастеров ».