Кристофер Хэдфилд - Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите

Отсутствие гравитации меняет весь распорядок повседневной жизни, поскольку сказывается почти на всем, что мы делаем. Например, чистка зубов: зубную пасту приходится глотать. Выплюнуть ее было бы очень неразумно в отсутствии силы тяжести и струи воды, которая могла бы смыть ее в дренаж. Чтобы помыть руки, нужен пакет с водой, смешанной с небольшим количеством мыла, которое не нужно смывать; выдавливаешь каплю, ловишь ее и аккуратно наносишь на руки. Она прилипает к пальцам, как гель, а не разбивается на множество разлетающихся повсюду мелких капель. Потом вытираешь руки насухо полотенцем. Никакого горячего душа, под которым можно было бы постоять подольше, конечно же, нет. Из всех благ цивилизации больше всего мне не хватало именно его; приходилось просто обтираться влажной тканью, а это так себе альтернатива. Мытье головы сводилось к тому, что нужно было энергично тереть голову шампунем, который также не требовалось смывать водой, а потом внимательно и аккуратно высушить волосы, следя за тем, чтобы оторвавшиеся волоски не летали по всей станции, не засоряли воздушные фильтры и не попадали людям в глаза и нос. Шампунь более-менее помогал, но все же на Земле мои волосы и кожа головы чувствовали себя лучше.

А вот стирального порошка, после стирки которым не нужно было бы полоскать, не существует, поэтому даже минимальная стирка нашей одежды была невозможна. Мы просто надевали одежду снова и снова, пока окончательно не занашивали. Я никогда раньше не был в длительных экспедициях, поэтому мало интересовался особенностями запахов на станции. Неужели жизнь в космосе сопровождается… вонью? Как ни странно, нет. Правда, надо отметить, что пазухи моего носа были слегка заложены на всем протяжении экспедиции — в невесомости жидкость накапливается в голове, но я никогда не чувствовал запаха тела на МКС. Причина, как мне кажется, в том, что одежда на самом деле никогда не касается вашего тела, она как бы парит рядом с вами, очень близко к коже. И с учетом того, как мало мы напрягаемся физически, я уверен, что потеем мы тоже мало. Одну пару носков я носил неделю, футболку — две недели, а шорты и длинные штаны можно было носить месяц, не доставляя неприятностей обществу. Когда я считал, что какую-то вещь уже не могу надевать, я запихивал ее в один из мусорных контейнеров, которые предназначались для погрузки на «Прогресс» — российский грузовой корабль, доставляющий грузы на станцию, а затем при возвращении на Землю сгорающий в плотных слоях атмосферы.

Я износил спортивную одежду быстрее, чем все остальные, меняя ее примерно один раз в неделю. Физические тренировки обязательны в длительной экспедиции: без них мы буквально зачахнем. Нам приходится тренироваться по два часа в день, чтобы сохранить свои мышцы и кости достаточно крепкими для экстремальных физических нагрузок при работе в открытом космосе, а также для того, чтобы по возвращении на Землю мы могли бы уверенно стоять на своих двоих.

Достаточно сложно выполнять упражнения в условиях, когда любые движения даются легко и просто. Для этого требуется специальное оборудование: мы пристегиваем свои кроссовки к педалям велотренажера и потому не улетаем с него, а на беговой дорожке имеется хитроумное приспособление с ремнями, которое тянет нас вниз, чтобы мы бежали по движущейся ленте, а не по воздуху. Я начинал с нагрузки, равной примерно 60 % веса моего тела, но чем дольше находился в космосе, тем больше увеличивал нагрузку, чтобы сделать тренировку более трудоемкой. Не могу сказать, что бег — мое любимое занятие в космосе: после того как привыкаешь повсюду летать, кажется немного странным и нечестным, когда приходится активно двигать ногами, чтобы оставаться при этом на одном месте. Помогает просмотр хоккейного матча или какого-нибудь фильма на моем ноутбуке во время бега. (Астронавты, которые серьезно занимаются бегом, кажется, меньше беспокоятся; в 2007 г. Суни Вильямс пробежала дистанцию Бостонского марафона в космосе, потратив на преодоление дистанции всего 4 часа 24 минуты.)

Также я регулярно упражнялся на «продвинутом тренажере для силовых упражнений» (ARED) — оригинальном устройстве, в котором используются вакуумные цилиндры для создания на штанге или тросе усилия свыше 270 кг, так что нам приходилось преодолевать при подъеме этой штанги сопротивление всасывания. Упражнения на этом тренажере очень похожи на подъем тяжестей в плане ощущений и физического эффекта. На нем можно делать упражнения с нагрузкой на ноги, приседания и другие, которые без дополнительной нагрузки были бы слишком простыми. Все тренажеры на МКС оснащены системами гашения вибраций; некоторые элементы даже снабжены стабилизирующими гироскопами, так что вибрации и удары, возникающие во время тренировки, не повредят научным экспериментам на борту.

Еще мы очень внимательно относимся к выделению пота. Когда нет силы, благодаря которой капли пота стекают вниз, то он просто скапливается на коже, образуя медленно разрастающуюся жидкую пленку. Если резко дернуть головой, то большая капля пота может оторваться с поверхности тела, проплыть в воздухе через весь модуль и неожиданно шлепнуться кому-нибудь из членов экипажа в лицо. Правила этикета на МКС требуют, чтобы во время тренировки у вас за поясом или просто где-то рядом обязательно было полотенце, которым можно вытереть пот. После тренировки полотенце нужно повесить на крючок, чтобы влага испарилась в воздух. Потом влага из воздуха, вместе с мочой из туалета, будет переработана в воду.

Кстати, о воде. О питьевой воде прежде всего. До 2010 г. вода на МКС поступала в больших, обшитых шерстяной тканью мешках, и доставляли ее на шаттлах или на грузовых кораблях. Но теперь на станции есть система очистки, которая позволяет перерабатывать примерно 7000 л в год. Благодаря использованию фильтров и дистилляторов, в которых за счет вращения создается искусственная гравитация и удаляются загрязняющие воду примеси, мы можем превратить пот, сточную воду, которой мы мылись, и даже нашу собственную мочу в питьевую воду. Это, наверное, кажется омерзительным (и я признаюсь, что стараюсь не думать о моче, пока с удовольствием пью прохладную воду из высокого питьевого пакета), но в действительности вода на станции намного чище той, какая льется из крана в большей части домов в Северной Америке. И на вкус это совершенно обычная вода.

Вскоре после прибытия на МКС я начал снимать короткие видеоролики об особенностях повседневной жизни в космосе, которые ККА размещало на своем веб-сайте и на YouTube. Снимать видео для меня было просто — я всего лишь нажимал кнопку записи на HD-видеокамере и что-то показывал, например, как пользоваться беговой дорожкой или мыть руки. Редактор в ККА тратил больше времени, когда добавлял в ролик веселую «космическую» музыку и эффекты, но его усилия были оправданы: некоторые из роликов стали «вирусными» и получили миллионы просмотров. Оказалось, что люди проявляют искренний интерес к подробностям, скажем, космической стрижки (ее делает коллега по экипажу, вооруженный электромашинкой для стрижки под названием «Flowbee», соединенной с пылесосом, который засасывает все частички отстриженных волос).