Владимир Познер - Противостояние

Д. СМИРНОВ: Нет. Большая разница. Одно дело сектант. Вообще церковь не борется с сектантами, а борется с сектантством.

В. ПОЗНЕР:Хорошо. Еще очень интересная оценка. Насчет того, что Россия — страна многоконфессиональная и многонациональная. Вы говорите: «Это миф. В стране 84 % исповедуют православие». И дальше вы говорите: «По принятым нормам считается, что если 60 % населения исповедуют одну религию, если 60 % принадлежат одной нации, то страна моноэтническая и моноконфессиональная. И такова Россия». Во-первых (просто мне интересно), эта цифра 84 % откуда взята? Это что за исследование и так далее насчет того, что 84 % населения?

Д. СМИРНОВ: Я просто это встречал в публикациях по поводу, какая часть нашего народа…

В. ПОЗНЕР:Вы не помните, где вы это встречали?

Д. СМИРНОВ: Разумеется, нет. Разные цифры публикуют от 80 до… Но если бы я проводил перепись населения, я бы ввел такую графу и тогда бы мы уже не мучились с вами.

В. ПОЗНЕР:Слава богу, что этой графы нет.

Д. СМИРНОВ: Почему?

В. ПОЗНЕР:Религиозной графы? Веры? Вы не обязаны указывать свою веру, потому что это очень личная вещь. Не обязательно всем знать, какая моя вера.

Д. СМИРНОВ: Нет, обождите. Почему «всем»? В Израиле две основные религии — это иудаизм и ислам. Что тут интимного?

В. ПОЗНЕР:Я считаю, что вообще религия — это вещь интимная. Очень интимная. Вера — интимная вещь.

Д. СМИРНОВ: А я считаю, что религия, помимо того, что интимная, безусловно, это еще и народная, потому что у каждого народа есть своя вера.

В. ПОЗНЕР:Или ее нет.

Д. СМИРНОВ: У народа не бывает отсутствия веры.

В. ПОЗНЕР:Религиозной веры? Конечно, бывает.

Д. СМИРНОВ: Например? Какой народ не имеет веры?

В. ПОЗНЕР:Нет, вера существует, но сказать, что «у народа»… У этого народа множество разных верований, а часть народа не верит.

Д. СМИРНОВ: Нет, это тоже верование. Верование в то, что Бога нет.

В. ПОЗНЕР:Хорошо, тогда согласен. Теперь принятая норма насчет 60 %. Принятая где и кем?

Д. СМИРНОВ: Это я тоже много лет назад читал в каком-то исследовании. Это связано с ООН, я помню.

В. ПОЗНЕР:Понятно. Вы говорите: «Вы никогда не услышите выражение «многоконфессиональная страна» про Англию, про Францию или про Голландию и про Армению. Только Россия — многонациональная и многоконфессиональная страна. Почему так? Потому что наши враги боятся возрождения русского национального сознания, поэтому нас пугают, поэтому многоконфессиональные и многонациональные вопросы. Это надуманные оговорки людей, которые профессионально изобретают предлоги». Во-первых, позвольте вам заметить, что слова «multiconfessional» и «multiethnic» очень широко даже применяются в самих странах. Это так называется та страна, в которой дозволяют верить и Аллаху, и Яхве, и Иисусу, и Будде. Это многоконфессиональная страна, где не одна конфессия, а много. И Россия — конечно же, многоконфессиональная. Главным образом православная. Но вы же не можете сказать, что нет других. И тоже многонациональная. А как иначе? Не одна же нация в России.

Д. СМИРНОВ: Владимир Владимирович, я произвожу впечатление полностью сумасшедшего человека?

В. ПОЗНЕР:Не полностью, нет. Вы нарвались, вы меня извините, конечно.

Д. СМИРНОВ: Слава Богу. Я говорю о том, что мы постоянно в России слышим эти оговорки. Я говорю, что мы в России постоянно слышим это присловие «многонациональна, многоконфессиональна». Но на земном шаре нет стран не многонациональных и не многоконфессиональных. Недавно совсем главный муфтий саудовский сказал, что вообще все христианские церкви нужно разрушить. Понимаете? Значит церкви везде присутствуют, даже в странах, где их разрушают, где их взрывают, они все равно присутствуют. Все страны на нашей очень маленькой Земле многонациональны и многоконфессиональны.

В. ПОЗНЕР:Конечно. В той или иной мере, безусловно.

Д. СМИРНОВ: Конечно, наиболее многонациональная страна — это США. В Китае живет 100 народов. В России — 180.

В. ПОЗНЕР:Какие проблемы? Почему не называть-то, я не понимаю? При чем тут враги?

Д. СМИРНОВ: Я вам сейчас объясню. Мы никогда не говорим, что везде растут деревянные деревья, потому что понятно само собой, что деревья деревянные.

В. ПОЗНЕР:То есть вы хотите сказать, что подчеркивание этого «много» в отношении России — это что-то враждебное?

Д. СМИРНОВ: Да. Я воспринимаю это как враждебное.

В. ПОЗНЕР:Дмитрий Николаевич, скажите, пожалуйста, не как священник, а просто как русский человек, как вы относитесь к евреям?

Д. СМИРНОВ: Совершенно спокойно. И я, когда воспринимаю человека, меньше всего думаю о его национальности. В моем приходе я однажды насчитал 34 национальности.

В. ПОЗНЕР:И как вы их могли насчитать-то?

Д. СМИРНОВ: А я спрашивал.

В. ПОЗНЕР:И люди отвечали, да?

Д. СМИРНОВ: Да. Но некоторые люди даже весьма экзотической внешности. Допустим, ассирийцы, понимаете?

В. ПОЗНЕР:Я спросил о евреях, потому что вы как-то затронули этот вопрос. Довольно интересно вы говорили, что «4/5 всего мирового еврейства жило в России».

Д. СМИРНОВ: До революции.

В. ПОЗНЕР:Если считать, что Польша была частью России, потому что в Польше жило очень много, которая потом отделилась и так далее. И дальше вы говорите, почему: «Наиболее благоприятные условия, несравнимые ни с Америкой, ни с Европой. Вот вам пример самого благоприятного отношения к мировому еврейству». Но послушайте, именно в России евреи вынуждены были жить за чертой оседлости. Была процентная норма для поступления в гимназию — 5 %. Были Союз Михаила Архангела, и «Черная сотня», и «Бей жидов, спасай Россию», и были ужасающие совершенно погромы, особенно в конце XIX и в самом начале XX века, в результате чего массовый отъезд и как раз в Америку. Как же можно в этих условиях говорить, что это были наиболее благоприятные условия? Ведь таких погромов, как в России, не было нигде в те времена. Я не говорю о нацизме — это уже вопрос другой.

Д. СМИРНОВ: Дело вот в чем. После книги Александра Исаевича Солженицына «200 лет вместе» мы даже знаем, сколько в этих ужасающих погромах было убито человек. Эта цифра отнюдь не ужасающая и не астрономическая.

В. ПОЗНЕР:То есть это вас не смущает? То есть вам именно количество важно? Если убито, скажем, 500 человек — это ничего, а 5 тысяч — это плохо. Вообще, каждый отдельно взятый человек с точки зрения христианина — это разве хорошо?