Array Сборник статей - Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты

Таким образом, обстоятельства, предрешившие отказ от наступательных действий, были отнюдь не техническими, а исключительно политическими. О том, что Барклай был готов перейти границу, свидетельствуют его приказы, отданные по армии для поднятия морального духа войск на случай начала военных действий, а также задержка выплаты жалованья (за границей выдавалось по Особому положению), – оно было выплачено лишь после 22 мая 1812 года, когда появилась ясность, каким образом армия будет действовать.

Добавим, что на решение повлияли и данные разведки о более чем двукратном превосходстве сил противника. Александр I отлично знал и понимал, что Наполеон, собрав огромную по численности Великую армию вблизи русских рубежей и израсходовав на это огромные средства, рано или поздно вынужден будет пересечь границу. Это был лишь вопрос времени (май – начало июня) и выдержки двух императоров. Российский монарх осознанно предпочел пожертвовать возможными военными преимуществами (предполагалось лишь занять часть Пруссии и герцогства Варшавского и, применяя тактику «выжженной земли» на территории противника, затем начать отступать к своим границам), в угоду политическим факторам. Он выиграл и стратегически – заставил «неприятеля» действовать по русскому сценарию, приняв четкое решение отступать вглубь России и использовать ту же тактику «выжженной земли», но на собственной территории.

Русская концепция войны стратегически перечеркнула все изначальные планы великого полководца. Фактически, еще не начав военных действий в 1812 году, Наполеон уже проиграл сам себе.

Бескомпромиссная позиция Александра I, отраженная в переписке и во многих воспоминаниях современников, убеждала, что он не прекратит военные действия, даже если русским войскам придется отступать до Волги (как вариант в некоторых мемуарах – до Камчатки). Это явствует и из официальных документов начала войны. В именном указе Александра I от 13 июня 1812 года, данном председателю Государственного совета и Комитета министров графу Н. И. Салтыкову, содержалась следующая фраза: «Провидение благословит праведное Наше дело. Оборона отечества, сохранение независимости и чести народной принудило Нас препоясаться на брань. Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в Царстве Моем». Тут в противовес можно вспомнить и фразу, оброненную Наполеоном, когда он уже покинул территорию России после провала кампании 1812 года. Ее (в нескольких вариациях) записали приближенные, и смысл сказанного заключался в словах: «От великого до смешного только один шаг».

После переправы через Неман Великой армии каждая из сторон первоначально попыталась осуществить свои предвоенные оперативные замыслы и перечеркнуть намерения противника. Уже 13 (25) июня наполеоновские части вошли в Ковно, а русские, не принимая боя, начали отступление. Характерно, что французское и русское командования в первые дни войны старались действовать осторожно, преследуя в первую очередь разведочные цели: выявить силы и основные направления движения войск противной стороны. Наполеон, разъясняя ситуацию Даву, писал 14 (26) июня: «Результат этой операции должен выяснить обстановку… Армия противника только сосредотачивается, и нельзя вести наступление так, как будто она уже потерпела поражение».

Пока не разъяснилась обстановка, французский император на первых порах сдерживал порывы своих нетерпеливых маршалов. Одновременно и Барклай, несмотря на недовольство Александра I, не торопился отходить. «Не хочу отступать, – отвечал он на упреки царю, – покуда достоверно не узнаю о силах и намерениях Наполеона». К тому же главнокомандующему 1-й Западной армии необходимо было выиграть время, чтобы обеспечить отход самого отдаленного от армии 6-го пехотного корпуса Д. С. Дохтурова из района Лиды. 14–15 (26–27) июня главные силы 1-й Западной армии были стянуты в район Вильно. К вечеру 15 (27) июня Наполеон сосредоточил на виленском направлении 180-тысячную группировку (1-й и 3-й армейские корпуса, 1-й и 2-й корпуса кавалерийского резерва и Императорскую гвардия), и намеревался вступить в генеральное сражение. Однако российские войска по приказу Барклая де Толли рано утром 16 (28) июня оставили город и медленно двинулись на Свенцяны, а затем к Дриссе. В столицу Литвы торжественно въехал Наполеон, встреченный депутацией магистрата с ключами от города и приветствуемый восторженными криками поляков. Мало того, он остановился в доме генерал-губернатора, который до этого занимал Александр I.

Русское командование правильно оценило обстановку, основываясь на разведывательных данных, и сделало вывод, что главный удар противника был нацелен против правого фланга 1-й Западной армии. Полностью подтвердились и сведения о громадном численном преимуществе сил противника против армии Барклая. Для Наполеона же первые донесения из авангардов не прояснили обстановки. Например, Мюрат докладывал, что 100-тысячная армия Барклая находится у Новых Трок (там же находились два русских корпуса), а войска Багратиона дислоцируются у Бреста, что также не соответствовало действительности. И все-таки, несмотря на отсутствие достоверных сведений, Наполеон стремился, используя численное преимущество, осуществить наступление, чтобы не дать возможности Барклаю сконцентрировать войска на одном направлении, чтобы отрезать его от главных сил и разбить русские корпуса по частям. Разбросав веером движения своих колонн, он ставил цель войти в боевое соприкосновение с противником и уточнить расположение его сил. Почти добровольный уход из столицы Литвы русских войск оставался непонятным для Наполеона. «Занятие Вильно – есть первая цель кампании», – считал он перед войной. Но главная задача французского императора осталась в тот момент все еще нерешенной. Поскольку, по его замыслу, падение Вильно должно было стать следствием поражения русских войск.

Для того чтобы определить, действовали ли русские войска по плану или нет, рассмотрим «Известия о военных действиях», документ практически не привлекаемый историками для анализа. «Известия» возникли по аналогии со знаменитыми бюллетенями Великой армии Наполеона и, безусловно, в противовес им (в конце 1812 года многие современники стали называть их «русскими бюллетенями»), так как первоначально прямо преследовали цель информировать русское общество о военных событиях в нужном для правительственных кругов русле и создания определенного общественного мнения. Печатались они и в виде отдельных листовок, и в качестве приложения («Прибавления») по вторникам и пятницам к «Санкт-Петербургским ведомостям» с 21 июня 1812 года.

Конечно, «Известия» «работали» и как важная составная часть пропагандистской машины, созданной и инициированной усилиями Александра I, и как разновидность военной публицистики 1812 года, у истоков создания которой оказались многие лучшие представители дворянской молодежи.