Array Сборник статей - Отечественная война 1812 года. Неизвестные и малоизвестные факты

Со стороны скорого на решения российского императора «индийский проект» был вполне логичен. Уже в конце 1800 года политика Павла I приняла отчетливое антибританское направление. Хотя французские и русские дипломаты только начинали переговоры, и продвигались они с большим трудом, русские генералы могли подготовить и начать обсуждение вопроса о военном сотрудничестве. Но лишь в записках А.М. Тургенева удалось найти короткое упоминание о чем-то подобном в 1801 году. В его воспоминаниях говорится: «Император Павел отправил г. Колычева к Наполеону послом, а вскоре потом был послан генерал от инфантерии и командир гвардии Семеновского полка Василий Иванович Левашов, для заключения военной конвенции против Англии». До него в Париж был отправлен и генерал граф Г.М. Спренгтпортен («лицо, наделенное полномочиями»), официально – для приема и возвращения на родину русских пленных. Он несколько раз встречался с Бонапартом, и через него было передано предложение Павла I о согласии вступить в переговоры о мире с французской стороной. Кто-то из этих генералов, вероятно, и привез в Париж проект экспедиции, и кому-то из них, возможно, и принадлежали ответы на вопросы французской стороны.

Думаю, не стоит приписывать Наполеону то, что исходило не от него. В то же время нельзя говорить и о возможности реального осуществления проекта, в первую очередь по политическим моментам. Тут важно отметить, что документ еще не имел официального утверждения ни с одной стороны, а о походе в Индию в переписке 1801 года между первым консулом и российским императором даже не упоминалось. Никаких подготовительных мероприятий по его реализации ни с русской, ни с французской стороны не последовало. Да и никаких шансов осуществить этот проект даже в 1801 году в силу сложившейся международной ситуации в Европе уже не оставалось. Почему? Попробуем разобраться.

Первый этап похода – 35 тысяч французов должны были спуститься из Южной Германии к устью Дуная с согласия и при содействии австрийцев. Но только 9 февраля 1801 года был заключен Люневильский договор между Францией и Австрией.

А там не содержалось никаких статей о перемещении французских войск по Дунаю. Австрийцы же были не настолько слабы или близоруки, чтобы разрешить бывшему противнику свободно передвигаться по стратегически важной водной артерии своей империи. Фактически только одно это перечеркивало на корню саму возможность совместной экспедиции. Но, предположим, согласие от Австрии удалось бы получить. Сразу же возникало новое затруднение – проблема Турции, которая формально контролировала устье Дуная. Как она могла дать разрешение на появление французского корпуса, когда в 1801 году Египет (номинально он был подчинен турецкому султану) продолжали занимать французы, а Турция находилась в состоянии войны с ними? Проблемы с Австрией и Турцией – это груз, порожденный французской политикой.

Сделаем еще одно предположение. Допустим, что России, имевшей тогда большое влияние в Стамбуле, удалось согласовать бы и этот вопрос – уломать турок или занять, на худой конец, Дунайские княжества, как это было сделано в 1806 году, и французский корпус гипотетически добрался бы до Черного моря.

Но возникла бы новая проблема – английский флот. Вряд ли движение французского контингента осталось бы тайной для Лондона и британского адмиралтейства. Английская эскадра наверняка попыталась бы прорваться из Средиземного в Черное море, заблокировать на суше экспедиционный корпус и не допустить его переброску морским путем в русские порты. И снова допустим, что или турки не пропустили бы англичан, или русские смогли бы дать им отпор, или (самый крайний вариант) французы пешим порядком по русскому бездорожью, наконец-таки, смогли бы добраться до пункта сбора – Астрахани. И тут же снова возникают большие проблемы. Даже не из-за хорошо известной склонности к недопоставкам русского интендантства – возможно, под государевым гневным оком Павла I оно справилось бы с поставленными задачами и обеспечило в полном объеме необходимые запасы продовольствия. Но помимо недостатка русских судов на Каспии для транспортировки войск и грузов возникла бы проблема с Персией. Разрешил бы шах передвижения воинского контингента двух христианских государств через всю страну, да еще содержания на своей территории коммуникационной линии и иностранной базы в Астрабаде? Только совсем недавно, в 1797 году, у Персии был исчерпан последний военный конфликт с Россией, а на лицо имелась уже новая проблема – Грузия. Вновь сделаем допущение – уговорили или сделали бы шаху предложение, от которого он бы не смог отказаться. А дальше? А дальше наступило бы самое непредсказуемое – как бы встретили афганские племена, можно сказать, откуда-то с небес упавшие войска христиан? Тут уже никто не мог поручиться ни за что.

Русские и французские дипломаты могли, потратив время и приложив огромные усилия, предварительно обговорить условия и прийти к некоторым соглашениям с Австрией, Турцией и Персией, но вот заранее договориться с афганцами просто не имели возможности. Никто не мог сказать что-либо определенное про афганцев – для французов и русских Афганистан тогда оставался terra incognita. А ведь изнуренному длительным походом экспедиционному корпусу предстояло еще сражаться и со свежими английскими войсками, и за исход военных действий никто поручиться не мог. Вот, например, что сообщал прусский агент из Лондона по поводу совместного русско-французского похода в Индию, помимо критического анализа чисто военных аспектов: «Если бы даже предположенная экспедиция имела самый успешный результат, то ни Россия, ни Франция не могли бы воспользоваться своим завоеванием, не могли бы упрочить своего владычества в этой стране, и скоро были бы снова вытеснены Британской силою военною, торговою и промышленною». Да и при таких проблемных коммуникациях через Россию и Персию, когда любой виток внешнеполитических осложнений мог привести к катастрофическим последствиям, даже удержать пути отхода было бы трудно. Ведь Великобритания всегда проводила активную политику и, безусловно, оказала бы влияние на колеблющихся союзников, чтобы дезавуировать достигнутые соглашения.

Суммируя в общем все сказанное, нетрудно сделать заключение: чтобы дойти до финальной части планируемой экспедиции, у возможных союзников неизбежно возникал целый клубок проблем. Мало того, чтобы хоть частично их решить и подготовиться к походу – ничего не было сделано. Это не позволял ни лимит времени, ни ситуация в Европе. Именно поэтому большинство исследователей квалифицировали этот проект как фантастический, утопический, нереальный.