Array Сборник статей - Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1

«Только количеством и единством мы сильны. Если нас будет много, мы сумеем громадой дать отпор немецким притязаниям! – взывали газеты. – Будет легче, если вместе мы станем переживать беду. А на чужбине мы будем разобщены и никому не нужны».

К 25 июня 1915 года Варшаву покинули русские чиновники, а потом и некоторые поляки. Оживленная и нарядная столица обезлюдела.

В начале июля под руководством обер-полицмейстера Мейера началась эвакуация государственных учреждений – прежде всего заведений оборонной промышленности и складов с материалами военного назначения. То, что не могли вывезти, взорвали сразу после отъезда рабочих с семьями 22 июля, в последний день эвакуации.

В городе остались лишь жандармерия и канцелярия генерал-губернатора. Последней покинула город полиция, которой был дан приказ отступить вместе с воинскими частями и продвинуться в Седлец для получения дальнейших распоряжений штаба. Всего отряд полицейских состоял из 3 тысяч человек, в него входили 1200 человек городской охраны и 1 800 земских чиновников, многие из которых не осилили бы дальний поход. Для них снарядили обозы и отправили раньше остальных вместе с канцелярией обер-полицмейстера и документацией. Им выделили медные котлы для приготовления пищи и трехдневный запас крупы, хлеба и сала.

Этот план эвакуации был разработан Петром Мейером еще в сентябре 1914 года на случай поражения. В тот раз он не понадобился.

Несмотря на то, что город стремительно пустел, в православных соборах по настоянию фронтового уполномоченного Красного Креста А. И. Гучкова продолжались богослужения. Их проводили священники-миссионеры из Красного Креста.

Старинный Успенский собор на Медовой улице охранялся сторожем-католиком и парой нищих, решивших поддержать кормившую их православную обитель. Прихожан осталось мало, а молитва превратилась в их единственную надежду. Женщины и старики продавали желающим свечи и просфоры. Они были намерены и дальше присматривать за храмом, чтобы сохранить иконы святого Николая Угодника и Покрова Пресвятой Богородицы.

В Александро-Невском соборе, построенном сравнительно недавно, остались лишь стены с фресками и мозаикой. Церковную утварь, медный иконостас, иконы и облачения вывезли присланные из Москвы мастеровые.

Архитектор Петр Феддерс работал в Варшаве давно. Он проектировал церковь с колокольней в Творковском доме для душевнобольных, звонницу церкви Уланского полка, торговые дома Н. Шелехова, зал собраний в доме военного ведомства и многое другое. Коньком Феддерса была храмовая архитектура, колокольни, часовни, надгробные памятники. Поэтому именно ему поручили руководить спуском колоколов соборной колокольни. Девять небольших вывезли 22 июля, один 50-пудовый позднее забрала с собой полиция.

К эвакуации колоколов русское и польское население относилось по-разному. Если их снимали с костела, набожные польские крестьянки поднимали вой. Полиции приходилось ждать, когда разойдется толпа, и приниматься за дело. Утратив святыню, женщины бросались перед костелом на колени и в исступлении пели молебный канон «Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица».

В конце июля 1915 года в Варшаве остались только «комитеты обывателей», в которые входили лучшие жители города, и гражданская милиция, состоявшая из проверенных людей.

Польской милиции надлежало даже в этот роковой час поддерживать безопасность, предупреждать вылазки мародеров, а позднее – защищать горожан от притеснений захватчиков. Наказание за кражи и беспорядки в период безвластия выглядело несколько старомодно: задержанных нарушителей просто препровождали на пожарную конюшню и там подвергали порке. Даже в тех случаях, когда приговаривали к тюремному заключению, оно сразу же заменялось телесным наказанием. После этого виновного освобождали из-под стражи: такая мера была продиктована нестабильностью прифронтового города. Под арестом оставляли только уголовников, опасных для общества.

Было ясно, что, сохраняя порядок в период междувластия, при немцах милиция и обывательские комитеты уже при всем желании не смогли бы защищать права населения. В них самих немцы видели агентов русского влияния, и на них все бесправие обрушивалось в первую очередь. Комитеты, как и милиция, состояли из лучшей части населения, а новые хозяева стремились сразу же обезглавить город, сделать его безвольным и легко управляемым. Поэтому после захвата Варшавы члены комитетов нередко попадали в заложники, милиционеров заменяли немецкими жандармами – «шуцманами», а польских служителей порядка отправляли на рытье окопов.

Образованные незадолго до прихода немцев обывательские комитеты представляли собой хорошо организованную структуру, близкую по типу городскому и земскому самоуправлению. Во главе находился центральный комитет под руководством помощника генерал-губернатора Антона Оттовича Эссена, которого потом сменил сенатор Дмитрий Николаевич Любимов. Центральному комитету подчинялись губернские, уездные и городские комитеты, в которые входили польские общественные деятели и главы казенных учреждений, что позволяло осуществлять связь местного населения с администрацией.

Варшавский городской комитет возглавлял уроженец немецкой Прибалтики Александр Миллер, президент города с 1909 года. На российские благотворительные пожертвования комитетом была выделена ссуда в 10 миллионов рублей польским ремесленникам и крестьянам, хозяйства которых сильно пострадали от войны. На 23 миллиона были восстановлены разрушенные здания в Хомской и Люблинской губерниях. Организациям был выделен кредит в размере 50 миллионов. Получив еще 2 миллиона от генерал-губернатора Мейера, комитет обеспечил земледельцев лошадьми. Восстановлением края занимались и крестьянские присутствия, распределявшие пайки и ссуды.

Это устройство, направленное на спасение польской экономики, отчасти напоминало «государство в государстве». Помимо управления, в нем была исполнительная власть – комиссия под руководством князя Северина Святополк-Четвертинского и его заместителя Владислава Грабского, польского экономиста и будущего премьер-министра. Варшавскую исполнительную комиссию возглавлял князь Здислав Любомирский, будущий президент Варшавы.

Когда угроза захвата столицы стала особенно ощутимой, центральный комитет по стратегическим соображениям разделился: Любомирский остался осуществлять руководство в Варшаве, а Грабский возглавил центральный обывательский комитет в Петрограде – варшавское правительство в эмиграции.

Милиция была создана в начале июля 1915 года по решению городского комитета. Ее начальником избрали присяжного поверенного Поповского. Ему подчинялись 15 полицейских участков с комиссарами, которых всегда можно было узнать по бело-малиновым повязкам на левой руке. Пожарные тоже эвакуировались, и за неделю до захвата столицы была собрана добровольческая команда варшавян, которая сразу приступила к своим обязанностям, поскольку немецкая авиация уже бомбила город.