Евгений Сатановский - Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов

После Второй мировой войны в мире было свыше двухсот миллионов беженцев. Около пятидесяти миллионам из них помогли структуры ООН. Сегодня, по официальным данным, помощи ждут более двадцати миллионов беженцев и около двадцати пяти миллионов перемещённых лиц. Все они не могут рассчитывать даже на ничтожную долю того, что получают, требуя всё больше, палестинцы. Однако такое положение дел вряд ли будет вечным.

Услышал автор как-то в Газе, в середине 90-х годов, пребывая гостем друга своего, безвременно ушедшего в иной мир арабиста и дипломата Владимира Рыбакова, разговор, который его заинтриговал. Из разговора выяснилось, что палестинская семья, достойный представитель которой вёл с хозяином степенный разговор, потягивая чай и закусывая его местными сладостями, помрёт вся как один, но не позволит, чтобы её юный представитель женился на девушке из другого клана.

На осторожный вопрос московского гостя по поводу причин таких шекспировских страстей ему было сказано, что кровной мести там нет и особых причин для неё тоже пока нет. Но клан, на представительнице которого юноша собрался жениться, с точки зрения его старших родственников, не арабы. Так что и думать пусть забудет. На ком скажут старшие, на том и женится. Напомним, дело было в Газе и речь шла о чисто палестинских семьях, входивших в четвёрку самых известных в городе больших семейных кланов – хумул.

Когда автор вышел из ступора, ему ласково объяснили, что из этих четырёх семей две – точно арабы. Пришли с Острова Арабов – сиречь Аравийского полуострова, и осели в Газе, когда прочие пошли брать Миср. То есть Египет. Что имело место почти вчера – то есть всего-то в VII веке. И эти семьи между собой детей женят. А две остальные – чёрт его знает, кто такие. То ли жили тут до того. То ли пришли после. В общем, неясно с ними. Поэтому не надо рисковать. Пускай между собой женятся, не претендуя на браки с теми, кто по определению выше их. Кровь не вода. И «благородные» свою мешать ни с кем не будут.

Ну, каждый имеет право на свои собственные предрассудки, но как-то поёжило. Живо представилось, как рязанцы напрочь отказываются выдавать детей за псковских, потому что «не из тех будут». Или орехово-зуевского молодого человека гонят родители любимой девушки из Рузы. Ну, с другой стороны, в каждой избушке свои тараканы. Средневековье в мозгах – самое прочное средневековье на планете. Многие в первобытно-общинном строе живут, и ничего. Однако некоторое сомнение на тему того, как эти люди будут строить единое государство, у автора закралось.

У евреев такое тоже встречается. И ортодоксы с их бесконечными разборками на тему правильного или неправильного кашрута, необходимости или её отсутствия в гиюре для тех или других новых репатриантов и прочими заморочками тому пример. Но этот детсад для взрослых с пейсами разной степени закрученности ограничивает государство. Которое изначально было построено по другим принципам. А тут государства ещё нет, а дурдом уже есть – и ещё какой! В полный рост.

Что с ним делать – непонятно. Как и что с ним можно построить без определяющей и направляющей воли кого-то сверху – непонятно. А сверху-то никого. Турок больше нет. Англичан. Египтян и иорданцев. Евреев нет. Сами строят, как могут. И получают то, что могут получить. В результате чего возникает такое, что без борьбы с Израилем им всем никак. А то друг друга передушат.

И вот тут, на прорезавшемся первичном понимании того, как у палестинцев жизнь устроена, получил автор следующий шоковый опыт. В Удже. Деревня как деревня. Где-то в левой подмышке у Иерихона. Неподалёку от «Каср аль-Яхуд». То есть брода через реку Иордан, где её все переходили. И Иешуа Навин с евреями, брать этот самый Иерихон штурмом. И Илья-пророк. И Иисус из Назарета.

Теперь на этом святом для христиан и евреев месте – церкви и купальни для желающих принять крещение в той самой точке, где Иоанн Креститель совершил обряд над Иисусом. Обустроенные берега с уходящими в воду деревянными лестницами – и с иорданской стороны, и с израильской. Тучи туристов, паломников и торговцев сувенирами. Стоянки для автобусов. Туалеты. Всё как у людей.

В стороне – Иерихон с его археологическим парком и разваленным после интифады казино. Высшим достижением палестино-израильского «мирного процесса», которое держали на паях главный иерихонский балабос (на иврите это примерно тот же персонаж, что американский «босс» или отечественный «бабай») Джибриль Раджуб и, от Израиля, Йоси Гиноссар. Фигура очень и очень неоднозначная. Экс-начальник контрразведки, занимавшейся арабами, ШАБАК. Которые стоили друг друга.

Гиноссар, отправленный в своё время в отставку за то, что застрелил кого-то не того, отвечал за передачу израильских денег по «соглашению Осло» Арафату. И перечислял их на личные счета раиса даже в разгар интифады Аль-Аксы, которую тот начал, чтобы не выполнять обязательств завершить палестино-израильский конфликт к обозначенному в соглашениях сроку, истекавшему весной 1999 года. Впрочем, после того как в Израиле по этому поводу разразился жуткий скандал, он как-то очень скоропостижно помер. Сказано было, что от рака. Бывают такие странные совпадения. Но речь не о нём.

Так вот, как уже упоминал автор, на всхолмье недалеко от Иерихона стоит поселение Итав. Живут там русские евреи – из бывших субботников. Под холмом плантации финиковых пальм – высоченных, дающих редкого вкуса и размера финики «Маджуль». Линия безопасности вокруг поселения оборудована компьютерной системой защиты. Всё как у людей. А дорога к Итаву идёт от Иерихона как раз через Уджу, о которой опять же вскользь речь уже шла.

Полдеревни – арабы как арабы. Полдеревни – негры. Странно выглядит, вокруг не Африка. Хотя, как выяснилось из разговора с поселенцами, именно что Африка. Дети и внуки рабов из Судана, освобождённых только англичанами в 20-х. Все помнят, кто у кого был хозяином. И многие деньги с зарплаты бывшим хозяевам отдают. Не все деньги, и не каждый их отдаёт – всё-таки не Мавритания. Но отдают.

Девочка из «чёрной» половины деревни может забеременеть от мальчика из «белой». И если он ребёнка признает, тот будет расти как член его семьи. Но если наоборот… Обоих прирежут. Не исключение – норма. И вот тут вопрос: каким макаром эти люди, которые по статистике все как один палестинские арабы и равны в правах, кого-то будут выбирать и что-то вместе строить?

То есть понятно, кто этими выборами будет командовать и как они в конце концов пройдут. Но к демократии это имеет очень отдалённое отношение. И к строительству палестинской нации в борьбе с израильской оккупацией тоже. Отчего она, скорее всего, и не выковывается. Убери войну с евреями – и не останется ничего, что её объединяет.