Евгений Сатановский - Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов

Продлилось это всё ровно до второй интифады. Она же палестинское восстание. О чём автор, надо сказать, подозревал задолго до того. И хорошо зная русскую душу, говорил о том, что будет в арабо-еврейско-русских отношениях, если что вдруг пойдёт не так, лично Абу-Мазену. Нынешнему главному палестинскому начальнику, а тогда заместителю раиса Абу-Аммара, то есть Ясира Арафата. Своему тогдашнему с палестинской стороны визави, с которым его сдружили российские дипломаты.

Посыл был прост. Пока нет крови, русские арабов трогать не будут. Когда она, не дай Б-г, прольётся, спасать придётся кого угодно, но только не русских. Память долгая, хватка мёртвая, с либеральными заморочками проблем нет. И самих этих заморочек нет. Будут гасить, как Б-г черепаху – и традиционные проблемы с израильтянами покажутся арабам детским лепетом. И вот так оно, в конечном счёте, и оказалось.

Интифада Аль-Аксы надежду на то, что русские евреи с их отсутствием ненависти к арабам станут мостом между палестинцами и Израилем, похоронила. Тем более что израильские арабы интифаду поддержали. После того как взлетела на воздух дискотека «Дольфин», автору довелось говорить с родителями детей, которые там погибли и были искалечены, – кто бы из отечественных «борцов за права угнетённого палестинского народа» с ними пообщался. Особенно ему запомнился один отец, который там потерял дочку. Человек абсолютно русский. То есть не еврейский – ни с какой стороны. В Израиль он приехал вслед за женой.

Она у него была то ли дочкой еврея, то ли внучкой. И страна ему активно не нравилась. Ни местные бюрократы. Ни восточные евреи. Ни ортодоксы. Не его это всё было. И не его оставалось. Но когда у него террористы ни за что ни про что убили дочь, которую он любил и которая никому из них и вообще никому на свете ничего плохого не сделала, он озверел. Чётко и на всю оставшуюся жизнь осознал, что вот эти – враги. И что раз его враги – арабы, то их надо убивать. Всё прочее – слова, не имеющие никакого отношения к делу. И он такой был не один.

Можно сказать абсолютно гарантированно: и эта девочка, и Вадим Нуржиц, резервист, разорванный на куски толпой в Рамалле, куда они с сослуживцем заехали, перепутав дорогу, и все те, кого убили или искалечили в ходе «мирного процесса», – на веки вечные похоронили шансы политиков бесконечно спекулировать на «ближневосточном мире». По крайней мере, на русской улице. Поскольку цену жизни и смерти там знают не хуже, чем болтовне ни за что не отвечающих демагогов – из какой бы израильской партии или страны-«коспонсора» они ни были.

Что, кстати, не означает, что израильтяне, в том числе русские, арабов ненавидят в принципе. Тут всё индивидуально. Учатся вместе в школах. Общаются в быту. Дружат – в том числе семьями. Работают вместе. Ну а если араб отслужил в армии – так он вообще свой человек. Куда больше, чем тот же ортодокс, который упирается всеми четырьмя конечностями, не желая служить в ЦАХАЛе, скотина безрогая. То есть тут работает простая формула: свой – чужой. Ты к нам как человек – и наши к тебе как к человеку. Ты козью морду корчишь – и к тебе так же. А при случае можешь и огрести. Ну а уж если ты стране и собственным соседям гадишь – тогда не обижайся. И что тут непонятного?

Как говорит самый популярный политик израильского «русского лагеря» Авигдор Либерман, лидер партии «Наш дом – Израиль», «без лояльности нет гражданства». За что его арабские депутаты Кнессета и еврейские леваки в один голос называют «фашистом». Вне зависимости от того, представляют ли эти депутаты исламистов, националистов или коммунистов, среди которых, кроме арабов, в Израиле почти никого уже и нет. Забавные люди.

Организовали бы они фракцию Хаттаба и Басаева в российской Государственной думе или бен Ладена в Конгрессе США – хватило бы им приключений на всю оставшуюся жизнь. А в Израиле это проскакивает. Пока же они все вместе и каждый по отдельности каждый день убеждают израильских евреев, что израильские арабы или, по крайней мере, многие из них являются «пятой колонной», которой доверять нельзя. Во всяком случае, русских евреев убедить в этом им удалось. И ведь предупреждали ж дураков…

Нееврейские члены еврейских семей в Израиль прибывают с каждой алиёй. Поскольку, как еврея ортодоксальными правилами игры ни прессингуй, женится он в основном на тех, кого любит. И что особенно раздражает ксенофобную публику, за любимых же и выходит замуж. Или так уж сложилось, что будет ребёнок, и как порядочный человек… То есть это совсем не значит, что каждый еврей непременно порядочный человек. И процент счастливых браков в итоге примерно одинаков. Хоть при стопроцентном соблюдении галахических правил, хоть в смешанных семьях. Вероятность тут пятьдесят на пятьдесят. Или будешь счастлив, или нет. Что Б-г даст.

Даёт он, судя по многотысячелетней истории еврейского народа, евреям их брачных партнёров наобум. В качестве эксперимента. Всяких рас и национальностей. Цвета кожи и языковой принадлежности. Иначе евреи не представляли бы собой такой общепланетный Вавилон. Что в их собственном национальном государстве заметно куда лучше, чем во всех прочих странах. Причём всё это началось, что называется, не вчера. С древности началось. Как минимум с Руфи-моавитянки, праматери дома Давидова. А также мудрого, но катастрофически сексуально невоздержанного царя Соломона.

Так что либерализация общества и его, этого общества, бурный прогресс не сыграли никакой особой роли в стремлении еврея реализовать свой основной инстинкт – такой же, как у всех прочих людей на планете. А в рамках традиционного чадолюбия – и инстинкт создания домашнего гнезда. По результатам чего еврей женится. Или выходит замуж, если он – она. То есть женщина. Причём женится на ком попало. И выходит за кого придётся.

В эпохи, когда евреи не загнаны за очередной Можай, никого из них это особенно не волнует. Ну разве что позавидуют особенно счастливым. С возможными последствиями. Вот Урии-хеттянину, помнится, в своё время очень повезло с красавицей женой – и в связи с этим не повезло глобально. Хотя в истории он остался исключительно благодаря своему невезению. Но это во времена обычные, как у всех прочих народов. А их в еврейской истории было не так много.

В периоды, когда от национального еврейского государства оставались рожки да ножки, а самих евреев ласково принимает в свои объятия очередная диаспора, ситуация не так спокойна. Отношение отцов общины к межнациональным и межрелигиозным бракам меняется кардинально – и понять их можно. Одно дело ассимиляция в евреях. Тем более пока они сильны и многочисленны. Мало ли кто к сильному прислонится. «Как бы мне, рябине, к дубу перебраться», – мотив по-человечески понятный. Ничего такого особого в нём нет, и для улучшения генофонда это очень полезно.