Анна Шадрина - Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака

В нынешних условиях искать свой собственный жизненный путь предстоит либо самостоятельно, либо объединившись с теми, кто думает схожим образом. Мне идейно близка позиция, отраженная в комментарии, оставленном на сайте британской журналистки Кейтлин Моран:

Выбираем ли мы карьеру, потому что не можем или не хотим иметь детей, или наша карьера мешает нам в этом? К 30 мы уже связаны всевозможными коммуникациями, как дерево желаний с развевающимися на ветру ленточками.

Хотим ли мы, чтобы кто-то маленький путался под ногами? Действительно ли общество давит на нас, вынуждая хотеть этого? Хотят ли наши родственники и друзья, чтобы мы стали родителями, или это наши представления об их желаниях? Воображаем ли мы сами это внешнее давление или подобно Тайлеру Дердену из «Бойцовского клуба» боремся между тем, кто мы, и тем, кем, по нашему мнению, мы должны быть?

… Иногда, возможно, я хотела бы иметь детей. Но эти моменты мимолетны и основаны на мечтах о декретном отпуске. И это точно не те причины, по которым нужно приносить жизнь в этот мир.

Дети нужны и «выгодны» всему обществу. Но лично я еще не встретила ни одной женщины, которая бы признала, что родила ребенка ради улучшения демографической ситуации. При этом все, с кем я обсуждала тему репродуктивного выбора, говорили о том, что условием прихода людей в этот мир должна быть добрая воля, а не принуждение.

«Зачем говорить об одиночестве? Лучше придумать, как его избежать», – часто первой реакцией на тему моего исследования бывает именно такой комментарий.

Нередко мне советуют, как привлечь к проекту широкую аудиторию: «Не стоит употреблять словосочетание “одинокие женщины”. Никто не хочет ассоциироваться со старой девой».

Порой приходится слышать или читать такую интерпретацию своей деятельности: «У самой жизнь не сложилась, поэтому она пытается убедить других женщин, что им не нужна семья».

Разумеется, я пишу об «одиночках» прежде всего потому, что являюсь одной из них. Но в мои цели не входит «пропаганда одиночества» или утверждение того, что один уклад жизни лучше другого. Меня интересуют причины и последствия нового социального явления – роста числа «одиночек».

Динамика изменений, происходящих в приватной сфере, говорит о том, что людей, живущих за пределами традиционной семьи, будет становиться все больше во всем мире. Я не вижу возможным не замечать этой новой реальности.

Трансформация интимности интригует меня как с точки зрения общемировых тенденций, так и в смысле изучения новых персональных возможностей.

Но распространение одиночного проживания пугает многих, как все неизученное. Прежде всего потому, что в массовой культуре одиночный статус в отношениях одновременно ассоциируется с одиночеством как с личной катастрофой и противопоставляется образу благополучия романтической пары.

Несмотря на то что хрупкость традиционного брачного союза является частью повседневного знания еще с советских времен [194], одиночное проживание еще не стало культурной «нормой».

Парный статус в отношениях, особенно среди менее обеспеченных женщин, все еще ценится выше качества жизни. В свою очередь, экономически независимые современницы высоко ценят прежде всего личный комфорт.

Проблематизация «одиночности» и теперь требует определенной смелости. Писать книгу о незамужних женщинах, во многом основанную на автоэтнографическом материале, как и посещать тематические семинары, означает совершать своеобразный камин-аут.

Некоторые участницы моих групп признавались, что решение прийти для них было непростым опытом сопротивления культурным «нормам».

О., 32 года, сотрудница радиостанции, не состоит в браке:

Если ты идешь на семинар, где учат, как найти и удержать партнера, ты как будто случайно в нежелательной ситуации, но скоро все исправишь. Как будто ты принадлежишь к «парному» большинству.

А если идешь изучать свое одиночество, значит, соглашаешься с тем, что оно реально существует. Кажется, что это что-то неприличное, что все нормальные люди в счастливых парах, только ты – одна. Умом я понимаю, что это не так. Но все равно страшно оказаться уязвимой.

Другие участницы, состоящие в браке или в устойчивых любовных связях, объясняли свой интерес к проекту «чувством одиночества» в паре или желанием получить информацию о том, каково это – быть «одиночкой» сегодня.

М., 33 года, доцент вуза, состоит в браке:

Мне было интересно, что сейчас на брачном рынке делается. Я там не была лет 10. Это вообще возможно – найти партнера для женщины моего возраста? А если нет, то как женщины живут в одиночку?

На своих семинарах я не оцениваю те или иные способы организации жизни и не даю рекомендаций. Назначение моего проекта – всесторонне исследовать, с помощью каких образов в культуре формируются идеи о желательном и нежелательном выборе в частной сфере и насколько эти представления соответствуют современным условиям жизни.

В контексте разговора об «одиночках» тему одиночества обойти невозможно. В данной главе, используя в основном оптику постмодернистских подходов психотерапии, я хочу выяснить, какой опыт определяется как одиночество и почему в популярном воображении «одиночность» равна «покинутости» и «обреченности».

«Одиночество» – понятие весьма широкое. Под одиночеством одновременно могут пониматься предпочитаемое уединение, недобровольная изоляция, а также особое психологическое состояние, не обязательно связанное с регламентом взаимодействий с внешним миром.

И только последние два столетия принято считать, что одиночество в своем психологическом значении является непременным атрибутом жизни незамужней женщины.

Американская исследовательница истории брака Стефани Кунц объясняет, что еще в Средние века в западных обществах путь монашества считался престижной социальной карьерой для женщин. Американок и европеек, которые предпочли семейной жизни служение Богу, почтительно называли maiden (дева).

В XIX веке одновременно с возникновением свободного брачного рынка в обиход вошло слово spinster (старая дева). Так называли женщин, оставшихся на содержании у родительской семьи после того, как они перешагнули средний брачный возраст [195].

В это время в сфере общественного производства были заняты в основном мужчины. Поэтому ожидалось, что по достижении брачного возраста содержание женщины станет заботой ее мужа. Не встретившая подходящего предложения на брачном рынке женщина становилась обузой для своей семьи.