Матвей Гречко - Легенды московского метро

Первая авария произошла на перегоне Нагорная — Нахимовский проспект. Состав, двигавшийся из центра, догнал и врезался в впереди идущий поезд, который тормозил перед прибытием на станцию, протаранив его последний вагон. Так как тоннель в этом месте имеет изгиб, то он не мог видеть впереди идущий поезд.

Кабину машиниста буквально смяло, а пассажиры поезда — это был час пик — получили травмы, попадав друг на друга. Физически пострадали 16 человек, из них 6 — серьезно, а остальные (а их было 2500) были страшно напуганы и многие находились в шоковом состоянии и даже не могли сами идти. Станции на участке Полянка — Пражская были закрыты на вход.

На линии образовалась пробка; чтобы поезда могли зайти в депо, пришлось пускать их в обход, и в результате уже под утро произошло новое столкновение. Три вагона сошли с рельс и загородили тоннель… Их пришлось разрезать автогеном.

На следующее утро линия заработала. Но в 9.14, когда поезд прибыл на станцию Петровско-Разумовская, но еще не успел открыть двери, в него врезался состав, идущий следом. Последний вагон сошел с рельс, повалил дым. Серьезно пострадали три пассажира и машинист второго поезда — его госпитализировали с черепно-мозговой травмой. На платформе началась паника.

После этого линия оказалась практически парализована. Это были нервные времена, люди боялись увольнений, боялись опоздать на работу, они штурмовали станции, возмущались, что поезда не ходят, и требовали вернуть им деньги за проезд. Милиционеры с трудом сдерживали напор толпы.

К середине дня на некоторых участках движение было частично восстановлено. На перегонах Бибирево — Дмитровская и Севастопольская — Пражская пустили «челнок».

Причиной аварии назвали неполадки в работе «автоматической локомотивной сигнализации с автоматическим регулированием скорости». При использовании этой системы нет ни автостопов, ни светофоров. Машинист управляет поездом вслепую, с помощью приборов, получающих сигналы по рельсовым цепям. Из-за каких-то помех в тот день поездная аппаратура принимала эти сигналы с искажениями.

На этой линии метро есть своя станция-призрак, но не реальная, а виртуальная. В 1996-м в некоторых вагонах появились схемы линий, на которых была отмечена строящаяся станция Физтех. Она располагалась сразу за станцией Алтуфьево. Меж тем тянуть ветку через леса и поля к МФТИ, в город Долгопрудный, никто не собирался. Это была просто шутка студентов Физтеха. Подобрали соответствующий шрифт и цвет, на дорогом принтере распечатали «усовершенствованные» схемы и отправились их расклеивать по вагонам. Еще несколько лет станция всплывала на самых различных ветках метро.

С южной стороны конечная станция этой линии — Бульвар Дмитрия Донского — первая станция метро, построенная за пределами МКАД. В начале 90-х годов практически полностью прекратилось финансирование строительства метрополитена в Москве. Ситуация складывалась критическая: незакрепленные подземные пустоты грозили обрушением. На строительство Люблинской линии Метрострой добывал средства, продавая технику и сдавая в аренду помещения. Чтобы найти тюбинги на тоннель Аннино — Бульвар Дмитрия Донского под МКАДом, разбирали сделанные когда-то из тюбингов клумбы. Наверное, тогда метростроевцы сложили легенду о Путевом обходчике — добром призраке, помогающем старательным работникам. Говорят, его можно встретить по ночам в тоннелях подземки. Путевой обходчик проработал под землей более 40 лет, не хотел уходить на пенсию и все время корил молодежь, которая, дескать, не уважает физический труд и гонится за длинным рублем. Умер он в возрасте 82 лет, однако, говорят, и после кончины никак не может успокоиться, бродит по темным тоннелям метро. Когда наступили тяжелые времена, он появлялся часто, словно переживая за московское метро. Несколько раз он манил за собой строителей, а если смельчаки отваживались следовать за ним, то он приводил их в забытые тоннели, где лежали кучи столь дефицитных и столь нужных тюбингов.

Она обозначается салатовым цветом. Она идет из старинной Марьиной Рощи в уже упоминавшееся Братеево. Эта линия — единственная в Московском метрополитене, которая не имеет пересадки в одном из двух мест ее пересечения с Кольцевой линией, потому что одна из пересадочных станций Суворовская площадь еще не сдана в эксплуатацию. Однако поторопились обозначить на схемах, и это создает массу неудобств для людей, не знакомых с реальным положением дел.

На станции Римская этой ветки есть особая достопримечательность — фонтан. Это единственный фонтан в московском метро, хотя в метро других стран фонтаны порой встречаются. Например есть большой фонтан в ереванском метро, но он не так заглублен, как московский, а расположен уже на выходе.

Рядом с фонтаном на Римской — обломки «древних» колонн и статуи младенцев, предполагается, что это Ромул и Рем — легендарные основатели города Рима.

Несмотря на то что линия новая, проходит она по местам с самой мрачной славой и соседствует с историческими подземельями, о которых в свое время много писал Владимир Гиляровский — писатель, журналист, бытописатель Москвы, исследователь городского дна — и в прямом, и в переносном смысле этого слова.

Там, где нынче станция Трубная, некогда протекала речка Неглинка. Еще в екатерининские времена она была заключена в подземную трубу: набили свай в русло речки, перекрыли каменным сводом, положили деревянный пол, устроили стоки уличных вод через спускные колодцы и сделали подземную клоаку под улицами. Кроме «законных» сточных труб, проведенных с улиц для дождевых и хозяйственных вод, большинство богатых домовладельцев провело в Неглинку тайные подземные стоки для спуска нечистот, вместо того чтобы вывозить их в бочках, как это было повсеместно в Москве до устройства канализации. И все эти нечистоты шли в Москву-реку.

Найдя двух смельчаков-провожатых. Гиляровский спустился в московскую клоаку. Русло подземной реки оказалось загаженным и забитым нечистотами, а порой и чем похуже. «Особенно трудно было перебраться через последний занос перед выходом к Трубной площади, где ожидала нас лестница. Здесь грязь была особенно густа, и что-то все время скользило под ногами. Об этом боязно было думать. А Федю все-таки прорвало: «Верно говорю: по людям ходим»».