Оливер Стоун - Нерассказанная история США

Права американцев попирали не реже. Для предотвращения протестов федеральные и местные власти много раз проводили массовые аресты людей, проводивших вполне законные митинги. Примером могут служить аресты во время съездов Республиканской партии в 2004 и 2008 годах.

Буш делал все возможное для того, чтобы избежать возможных протестов. В тех редких случаях, когда он появлялся на публике, секретная служба Белого дома вывозила несогласных в специальные зоны, отведенные для протестов и расположенные так далеко, что ни Буш, ни журналисты их попросту не видели и не слышали. Люди, разворачивающие транспаранты за пределами этих зон, подлежали аресту. Лондонская газета Evening Standard сообщала, что во время визита Буша в Лондон в 2003 году Белый дом потребовал от англичан «на три дня практически полностью перекрыть центр Лондона, чтобы антивоенные протесты не смогли помешать визиту» 60.

Вняв совету Чейни, Буш окружил произвол Белого дома беспрецедентной в американской истории завесой секретности. Доступ к документам, гарантированный Законом о свободе информации, был жестко ограничен, а сами ранее доступные общественности документы либо засекречены, либо вовсе исчезли. Правительство соловьем разливалось о «национальной безопасности» и «государственных тайнах», стремясь не дать ход судебным искам. Полковник Лоуренс Уилкерсон, глава секретариата Колина Пауэлла, говорил, что никогда в жизни не видел подобной секретности, и утверждал, что Чейни и Рамсфелд сговорились избегать нормального порядка информирования американцев 61. Консерваторам ситуация тоже не нравилась. «Мы становимся свидетелями беспрецедентной секретности в Белом доме, и это… вызывает у нас беспокойство, – сказал в 2002 году глава организации “Судебный надзор” Лэрри Клэймен. – Настоящие консерваторы так не поступают» 62.

Но репрессивные меры в США бледнеют по сравнению с теми, которые Буш проводил по всему миру. Худшее еще только должно было произойти. Заправилы американской политики делали все возможное для того, чтобы приблизить вторжение в Ирак, которое планировалось задолго до 11 сентября. Помешательство Вулфовица на Ираке восходило еще к 1979 году, когда он провел в Пентагоне оценку положения в районе Персидского залива и заявил, что Ирак представляет угрозу своим соседям, особенно Саудовской Аравии и Кувейту, а значит, США должны увеличить численность своего воинского контингента в регионе для отражения этой угрозы. Доклад начинался словами: «Ставки в регионе Персидского залива для нас и наших наиболее промышленно развитых союзников возросли из-за потребности в нефти и вследствие арабо-израильского конфликта» 63. Руководствуясь этим докладом, США стали направлять туда грузовые суда, под завязку забитые военным снаряжением.

В следующие годы помешательство Вулфовица лишь возросло. Он и его союзники сочли решение иракского вопроса главной задачей ПНАВ. В бытность замминистра обороны он проявлял поразительную зацикленность на Ираке. Один из высших чиновников администрации отмечал: «Если спросить его о любой другой мировой проблеме, внятного ответа вы не получите. Они его просто не интересуют». Чиновник утверждал, что Вулфовиц даже не знал позиции Министерства обороны по этим вопросам 64.

С момента вступления Буша в должность Ирак оказался в центре внимания его правительства. Первое заседание СНБ под своим председательством 30 января 2001 года Буш открыл вопросом: «Так что, Конди, о чем мы поговорим сегодня? Что у нас на повестке дня?» – «Как Ирак дестабилизирует регион, господин президент», – ответила Кондолиза Райс 65.

Неоконсерваторы из числа сотрудников правительственного аппарата с самого начала горячо взялись за дело. Когда через два дня СНБ собрался на новое совещание, Рамсфелд прервал Пауэлла во время обсуждения «целенаправленных санкций» в отношении Ирана. «Санкции – это хорошо, – выпалил он, – но чем нам действительно следует заняться, так это охотой на Саддама». Позже он добавил: «Представьте, как будет выглядеть регион, если вместо Саддама будет установлен режим, идущий в фарватере наших интересов. Это изменит все и в регионе, и за его пределами. Это всем покажет, какова политика США на самом деле». Вспоминая эти события, министр финансов Пол О’Нил признавал: «С самого начала мы вели игру против Хусейна, искали способы, как отстранить его от власти, а Ирак в корне переделать. Если бы мы это сделали, это решило бы все. Все занимались поиском таких способов. Это был лейтмотив всего. Президент говорил: “Отлично. Найдите мне возможности сделать это”» 66.

Заключенные в американской тюрьме Гуантанамо молятся. Один из экспертов ФБР по контртерроризму свидетельствовал, что из всех заключенных Гуантанамо держать там имело смысл не больше 50 человек.

О’Нил сказал Рону Саскинду, что уже в мае 2001 года правительственные чиновники обсуждали конкретные планы оккупации Ирака 67. Важную роль в этом играла возглавляемая Чейни рабочая группа по вопросам энергетики. Среди других сторонников вторжения были протеже Вулфовица Льюис Либби, занимавший пост советника Чейни по вопросам национальной безопасности, заместитель К. Райс Стивен Хэдли и новый глава совета Пентагона по оборонной политике Ричард Перл. 19–20 сентября члены совета по оборонной политике решили взять Ирак на прицел сразу после захвата Афганистана. New York Times сообщала, что между собой чиновники называли сторонников вторжения «заговорщиками Вулфовица» 68.

Участники заговора искали способ связать иракцев с событиями 11 сентября. Рамсфелд просил ЦРУ найти факты, указывающие как минимум на 10 отдельных случаев причастности Ирака к терактам 69. В надежде получить такую информацию пытали пленных. Но все зря. Рамсфелд и Чейни осыпали бранью аналитиков ЦРУ, которые указывали на этот неудобный факт.

Не имея доказательств, стали фабриковать их сами. Чейни и Либби постоянно подчеркивали факт встречи угонщика самолета Мохаммеда Атты с сотрудником иракской разведки в Праге – несмотря на то что директор ЦРУ Тенет подтвердил: Атта на момент предполагаемой встречи находился в США и проживал в Вирджинии, по соседству со штаб-квартирой ЦРУ 70.

Вулфовиц обратился за помощью к Лори Милрой, чья совершенно дискредитировавшая себя писанина привязывала Ирак чуть не к каждому теракту последних лет, включая взрывы в Оклахома-Сити в 1995-м. Милрой жаловалась, что правительство Клинтона считало ее «чудачкой» 71. Аналитик канала CNN Питер Берген, в свою очередь, считал, что она просто-напросто «чокнутая». Разведслужбы с ним полностью соглашались. Берген называл ее экзерсисы «единой теорией террористического поля». Но Вулфовиц и Перл воспринимали ее всерьез, как и журналистка New York Times Джудит Миллер, написавшая вместе с Милрой в 1990 году книгу о Саддаме Хусейне. Вулфовиц направил бывшего директора ЦРУ Джеймса Вулси за тридевять земель найти «то – не знаю что», которое могло бы подтвердить ее безумные теории. И хотя большинство неоконсерваторов в правительстве считали догадки Милрой о том, что «“Аль-Каида” – подразделение иракской разведки», бредом 72, Буш и Чейни часто ссылались на связь Ирака с терактами 11 сентября. В сентябре 2003 года Чейни сказал ведущему телепередачи «Встреча с прессой» Тиму Рассерту, что Ирак является «средоточием базы, географической базы террористов, которые нападали на нас годами и самой страшной атакой которых были события 11 сентября» 73.