Оливер Стоун - Нерассказанная история США

Один из основателей ПНАВ, Роберт Каган, считал, что обеспечение контроля над нефтью, скорее всего, потребует долговременного военного присутствия. «Нам, вероятно, понадобится сосредоточить на Ближнем Востоке крупный контингент, которому придется находиться там на протяжении длительного времени, – сказал он. – Если у нас возникают экономические проблемы, значит, что-то не так с поставками нефти» 147. Майкл Кларе, много писавший на эту тему, видел проблему более комплексно, чем Каган. «Иракская нефть, – заметил он, – скорее политический инструмент, чем топливо. Контроль над Персидским заливом означает контроль над Европой, Японией и Китаем. Контролировать его – значит держать руку на вентиле» 148.

Те, кто хотел ликвидировать иракские государственные компании и передать контроль над нефтью транснациональным корпорациям, столкнулись с яростным неповиновением, вылившимся в саботаж со стороны мятежников, профсоюзными выступлениями и оппозицией со стороны иракского парламента. Kellogg, Brown & Root , дочерняя компания Halliburton , заполучила в 2004 году контракт стоимостью в 1,2 миллиарда долларов на восстановление нефтяных предприятий на юге Ирака, но иракцы сохранили контроль над самими предприятиями. США продолжали давить на иракское правительство, стремясь заставить его принять долгожданный закон о нефтехимическом секторе.

Американцы рано праздновали победу. Разбить деморализованную иракскую армию оказалось просто. Но вот навести порядок было невозможно. Высокомерные организаторы вторжения игнорировали предупреждения со стороны как гражданских, так и военных советников, говоривших, что управление оккупированным Ираком – не игрушка. В январе 2003 года Национальный совет по разведке провел два масштабных оценивания перспектив развития обстановки в стране после вторжения, основывавшихся на данных 16 различных разведслужб. «Основные проблемы Ирака после Саддама» и «Региональные последствия смены режима в Ираке» 149предупреждали, что спровоцированная США война может привести к усилению влияния Ирана, открыть двери для «Аль-Каиды» как в самом Ираке, так и в Афганистане, привести к столкновениям на почве дремлющей межконфессиональной розни в стране, возродить политизированный ислам и предоставить террористам новые денежные средства, которые будут идти от мусульман, «возмущенных действиями США». Становление демократии будет «длительным, сложным и потенциально бурным процессом», поскольку в Ираке отсутствует «сама концепция лояльной оппозиции и нет опыта смены власти» 150.

Схожие выводы были сделаны и в результате проведенной в апреле 1999 года серии военных учений «Поход через пустыню», призванных оценить последствия американского вторжения 151. Генерал Дзинни, руководивший этими учениями, стал категорическим противником такой войны. Он яростно критиковал «ястребов», преуменьшающих важность общественного мнения в исламском мире: «Не знаю, на какой планете они живут, но уж точно не на той, которую объездил я» 152. Майкл Шойер, глава подразделения ЦРУ, занимавшегося поисками бен Ладена, отмечал, что «ЦРУ постоянно предупреждало Тенета о неизбежности катастрофы в результате вторжения в Ирак: такое вторжение спровоцирует распространение бенладенизма, вызовет кровавую войну между суннитами и шиитами и совершенно дестабилизирует регион» 153.

Очевидно, что, планируя вторжение в Ирак, президент не внял этим предупреждениям. Незадолго до начала вторжения Буш встретился с тремя проживающими в США иракцами, один из которых впоследствии стал первым представителем послевоенного Ирака в США. Когда они выразили обеспокоенность расколом между суннитами и шиитами, который начнется после свержения Саддама, то поняли, что президент попросту не понимает, о чем они говорят. Тогда они объяснили ему, что иракцы разделены на два потенциально враждебных лагеря. Но Буш явно не понимал, что может преподнести в одночасье оказавшийся под властью шиитов Ирак Ирану на блюдечке с голубой каемочкой 154.

Главари «Аль-Каиды» благодарили Аллаха за колоссальные стратегические и тактические промахи американских неоконсерваторов. В сентябре 2003 года, в годовщину терактов 11 сентября, второй человек в «Аль-Каиде», Айман аз-Завахири, воскликнул: «Возблагодарим же Аллаха за то, что он поставил американцев перед дилеммой как в Ираке, так и в Афганистане. Американцы столкнулись с трудностями в обеих странах. Если они выведут оттуда свои войска, то потеряют все. Если же останутся там, то будут истощать свою экономику до тех пор, пока она не рухнет» 155. В следующем году бен Ладен использовал ту же метафору истощения для объяснения своей стратегии, напомнив, как они «10 лет истощали Россию, пока она не обанкротилась, потерпела поражение и была вынуждена вывести войска». Он заявил, что «продолжает ту же политику истощения Америки до полного ее банкротства», отметив, что полмиллиона долларов, потраченные «Аль-Каидой» на организацию терактов 11 сентября, «вылились в триллионный экономический дефицит США» 156.

Буш, Чейни и Рамсфелд приняли целый ряд пагубных решений. Пентагон через голову Госдепартамента направил фаворита неоконсерваторов Ахмеда Чалаби и сотни его сторонников обратно в Багдад вскоре после свержения Саддама. К чести своей, американский генерал-лейтенант Джей Гарнер не позволил Чалаби играть роль, задуманную Рамсфелдом и Чейни 157. Позже американцы убедились, сколь шаткой была преданность Чалаби. Всплыли сведения о его связях с иранским руководством и проиранской шиитской военизированной организацией «Лига благочестивых», замешанной в похищениях и убийствах иностранцев, включая казнь пяти американских морпехов в 2007 году. Правительство США порвало с Чалаби в мае 2008-го. Через три месяца американцы арестовали одного из его главных помощников по подозрению в том, что он служил связным «Лиги» 158.

Начиная с президента Буша и заканчивая последним клерком, всех в правительстве охватила лихорадка бредовых идей. В апреле 2003 года ведущий телепередачи «Ночная линия» Тед Коппель не поверил, когда администратор Агентства международного развития (АМР) Эндрю Нациос сказал ему, что операция обойдется американским налогоплательщикам всего в 1,7 миллиарда долларов 159. Вулфовиц настаивал на том, что прибыли от иракской нефти будет достаточно, чтобы профинансировать послевоенное восстановление страны. Как он отметил: «Ирак купается в нефтяном море» 160. Однако к концу правления Буша США потратили на войну более 700 миллиардов долларов, и это не считая платежей по взятым кредитам и программ адаптации ветеранов, многие из которых страдали от серьезных физических и психологических травм.