Никита Кричевский - Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

Вернемся к почившим в бозе «однодневкам». Уже к началу нулевых в концепции фирм, через которые проходили многомиллиардные «левые» финансовые обороты, было наведено некое подобие порядка. Организации регистрировались в основном по прежнему алгоритму, но, дабы не привлекать внимания, год-полтора практически не функционировали. В то же время при коррупционном попустительстве сотрудников налоговых органов за эти компании регулярно сдавались бухгалтерские балансы и прочая отчетность – обнальщики проводили по счетам контор незначительные операции, начисляли минимальные заработные платы «сотрудникам» и уплачивали копеечные налоги.

С наступлением часа Х «спящие» фирмочки преображались, по их счетам начинали проходить огромные средства, а банковские кассиры ежедневно готовили для их представителей внушительные суммы наличных к выдаче. Руководящие банковские работники, бывшие, как правило, неформальными хозяевами прибанковского обнального бизнеса, само собой, обо всем знали (куратором незаконных афер часто выступал топ-менеджер в ранге заместителя первого лица) и предпринимали все усилия, чтобы обнальные структуры работали как часы. Финал же подобных фирм оставался неизменным: перерегистрация и забвение.

Схемы обнала также совершенствовались. На смену «хознуждам» и «сельхоззакупкам» приходили и уходили фиктивные комбинации с брокерским обслуживанием купли-продажи ценных бумаг, рекламными акциями, депозитами под немыслимые проценты, страхованием жизни – всего не перечислишь. Все больше обнальных площадок работало на встречных курсах: одна компания продавала неучтенные наличные, «прогоняя» деньги через липовую контору, зачастую специально созданную под эту организацию, а другая эту «черную» наличность покупала. В последнем случае налицо двойная выгода для обнальщиков при полном отсутствии контактов с банком.

В наши дни в некоторых публикациях можно прочесть, что на смену фирмам-«однодневкам» (которые никакими «однодневками» не являются лет эдак уже пятнадцать) пришли операции с терминалами мгновенной оплаты, пластиковыми картами, стипендиями, грантами и даже со счетами индивидуальных предпринимателей. Все это так (если не считать, что некоторые из этих схем умерли «естественным путем» по мере ужесточения денежного и фискального контроля). Однако первую скрипку, как и прежде, играют все те же специально созданные для обналички юридические лица. Разница в том, что сегодня организации регистрируются на реальных граждан (далеко не всегда бомжей или алкоголиков), «директора» этих структур отвечают на вопросы заинтересованных органов в присутствии не самых плохих адвокатов, а непременным условием проведения обнальных сделок является предоставление исчерпывающего пакета документов для любых встречных проверок своих клиентов со стороны фискальных органов.

Современные обнальные практики способны поразить даже видавших виды конспираторов: если раньше обнальщики принимали клиентов в обшарпанных офисах, банковских предбанниках и даже на квартирах, то теперь они занимают помещения в «закрытых» оборонных предприятиях, деловых центрах с несколькими кордонами охраны и даже в иностранных представительствах. Обнальный бизнес оброс информационно-коммуникационными сервисами – нередки случаи, когда серверы и прочая инфраструктура располагаются даже не в других регионах, а в других государствах. Наконец, зарубежные «представительства» обнальщиков разбросаны по всему миру: офшорные и квазиофшорные обнальные фирмы открываются ныне от Латвии до Сингапура.

Спектр неформальных финансовых услуг также значительно расширился. Сегодня нет ничего проще, чем перевести «черный нал», полученный, к примеру, в виде отката, взятки, выручки от торговли оружием или наркотиками, на счета «правильных» зарубежных компаний. Бесперебойно функционирует и обратный процесс – часть денег, когда-то выведенных из России, всегда можно загнать на офшорный счет обнальщика, а в России получить наличные в любой валюте. Излишне уточнять, что вся используемая для обналички инфраструктура находится в режиме перманентного апгрейда [63].

Мы привычно возмущаемся засильем офшорных схем в российской экономике. Так вот – «скипетром и державой» царствования офшоров была и есть обналичка. Но прежде, чем обналиченные деньги оседают в карманах налоговых уклонистов или складируются на офшорных счетах, за счет незаконных финансовых операций уменьшается налоговая база по НДС, налогу на прибыль и налогу на имущество, минимизируются НДФЛ и страховые взносы, легализуются взятки, откаты, «грев» (материальная поддержка преступников), завышаются цены на импортируемую продукцию.

Бизнес алкает прибыли, а правила игры устанавливает государство. Как писал в 1971 г. в статье в New York Times Милтон Фридман, «существует одна и только одна социальная ответственность бизнеса: использовать свои ресурсы и энергию в действиях, ведущих к увеличению прибыли, пока это осуществляется в пределах правил игры» [64]. А раз «правила игры» произвольно, «от балды и кармана», устанавливаются теми, кто имеет законодательно вмененные полномочия их блюсти, почему бы этим не воспользоваться, да еще и к обоюдной выгоде? Тем более что в последнее время государство путем методичного отказа от заключенных прежде договоренностей с обществом уничтожает остатки доверия к самому себе (например, фактически конфисковывая пенсионные накопления десятков миллионов наиболее трудоспособных граждан).

Есть возможность зарабатывать больше, давая взятки, – бизнес будет давать взятки. Дадут бизнесу понять, что теперь нужно работать по-честному, – он моментально перестроится. История, схожая с запретом на употребление в самолетах принесенного с собой алкоголя: запретили – и количество пьяных дебошей в небе тут же резко снизилось.

Ошибочно считать, что обналичка «живет» исключительно в малом бизнесе, а «середняк», тем более «крупняк», ею брезгует. Обналичка как форма уклонения от уплаты налогов, механизм неконтролируемого вывода капитала из страны или получения «черного нала», необходимого для самых разных нужд, распространена даже в крупнейших российских производственных, инфраструктурных и финансовых компаниях, находящихся в собственности государства. Да что там – в государственных и, особенно, региональных министерствах и ведомствах. Разница в том, что двери этих организаций для «простых» проверяющих закрыты наглухо, а статусным внешним аудиторам всегда можно доходчиво объяснить, что подобные схемы воплощаются во исполнение социальной ответственности государства.

Вернемся к «модернизации» обнальной машинерии. Если в первое десятилетие существования обналички неформальные обязанности по «силовому обеспечению» (крышеванию) незаконного бизнеса осуществляли представители ОПГ, то в начале нулевых права контроля и получения дохода от нелегальной финансовой деятельности перешли к представителям государственных правоохранительных органов и связанных с ними налоговиков, то есть к тем, кто должен с этим злом бороться. Еще бы: как минимум 350 млрд руб. ежегодного незаконного дохода – сумма немыслимая.