Андрей Буровский - Расправа над СССР – предумышленное убийство

Другое дело, что десантники «опоздали» к телецентру, а на штурм здания Верховного Совета «Альфа» уже не решилась. На это и приказа не было, и не очевидно, что сил хватило бы: вокруг Верховного Совета собралась еще более внушительная толпа защитников, нежели у телецентра. А Виктор Шатских и несколько людей в толпе были убиты из винтовок Мосина. К тому времени винтовки Мосина на вооружении советских силовых структур давно уже не было.

То ли боевики «Саюдиса» плохо умели стрелять и пули попали в «своих», то ли они сознательно создавали «жертвы имперской военщины», чтобы спровоцировать бойню.

Операция в Вильнюсе была очень плохо организована и оказалась еще более половинчатой, чем в Азербайджане. «Саюдису» и всему населению Литвы показали зубы имперской армии… Но зубы только клацнули, демонстрируя силу… И все. Здания Верховного Совета Литвы не штурмовали. Вильнюс не захватили. Саюдис оставил за собой все взятые им объекты.

Естественно, в Литве и во всей Прибалтике это вызвало всплеск патриотических чувств и веру в реальность победы. Шутка ли! «Мы» победили такую махину! Спецназ бежит! Танки отступают!

Во всех крупных городах Прибалтики делались баррикады, подходы к правительственным зданиям заваливались бетонными блоками, и на них вещали новоизобретенный дорожный знак: схематично изображенный танк в красном круге, перечеркнутый косой красной линией: «Танкам проход запрещен!»

В этом январе и в феврале 1990 года в первый и последний раз на моей памяти жители Таллина «забывали» русский язык. Кстати, на немецкие фразы они тут же отвечали.

Если целью Горбачева было окончательно оттолкнуть Прибалтику от СССР, он блистательно добился своей цели.

А одновременно Горбачев планомерно предавал всех, кого он же послал на боевое задание. Начнем с того, что он, оказывается, «ничего не знал». Михаил Сергеевич, по его маловразумительным, путаным объяснениям, мирно спал в ночь на 20 января и только наутро узнал о событиях в Вильнюсе. Конечно же, операция была осуществлена не только без его прямого указания, но и вообще без ведома союзных властей! Наверное, несколько десятков сотрудников «Альфы» просто пошли в такую стран-ную самоволку: сгоняли до Вильнюса и устроили там стрельбу…

В результате все «силовики» понимали, что если даже правительство СССР их использует, то с легкостью необычайной открестится от них и предаст в любой удобный для него момент.

К тому же стало очевидно, что в самой России многие поддерживают не правительство СССР, а правительство независимой Литвы и «Саюдис». Борис Ельцин заявил, что штурм телецентра в Вильнюсе – «начало мощного наступления на демократию». А группа народных депутатов СССР в своем заявлении «мы с вами, братья» безоговорочно встала на позиции саюдистов.

Современное руководство Литвы широко использует годовщину вильнюсских событий для утверждения легитимности своей власти. 13 января назван Днем защитников свободы. В этот день происходит торжественное заседание сейма, в школах проводятся уроки гражданственности.

Собственно, СССР был обречен с 13 января 1991 года. Сепаратисты поняли, что воевать с «имперским центром» можно: он действует непоследовательно, боится идти до конца, предает собственных защитников. Даже убивать этих защитников можно, никакого возмездия не будет.

А Центр окончательно ослаб и стал уже ни на что не способен.

К концу 1990 года параллельно существовали Правительство СССР и правительства других республик, включая РСФСР. Вариантов два: или СССР уже окончательно никому и ни за чем не нужен, или нужно заключать какой-то другой договор между республиками.

Разумеется, был еще и третий вариант: состоял он в том, чтоб арестовать Ельцина и кучку его сторонников, прекратить безобразия в республиках и начать широкомасштабную губернскую реформу, уничтожая причудливые полугосударства – «союзные республики» внутри СССР.

Но для того, чтобы реализовать этот «третий вариант», нужна была уверенность в себе, в своей правоте и вытекающая из них политическая воля. Но, будь у союзного руководства эти качества, они бы и не довели страну до такого состояния. Тем более что и губернскую реформу, и принятие другой модели экономики, и создание нормального национального правительства можно было осуществить уже сто раз.

Не только за 32 года – между 1953 и 1985 годами, но и за 5 лет «перестройки» можно было оказаться от идиотской марксистской идеологии, допустить частную собственность, ввести законы, поддерживающие нормальное использование биосферного ресурса, создать систему губерний, допустить культур-национальную автономию.

При проведении этих мероприятий Советскому Союзу, или, вернее, возникающему на его месте государству, суждена была долгая и, возможно, счастливая жизнь. Но это сделано не было, и осенью 1990 года такой вариант даже не обсуждался. Да и обсуждать его было уже поздно.

Вместо этого 24 декабря 1990 года IV съезд народных депутатов СССР обсуждал проекты двух референдумов, предложенных Горбачевым: о праве на частную собственность на землю и о сохранении обновленного Союза как федерации равноправных суверенных Советских Социалистических Республик, о новом союзном договоре.

Обе инициативы съезд поддержал. За проведение референдума о частной собственности на землю голосовали 1553 депутата, против – 84, воздержались – 70. За референдум о новом договоре голосовали 1677 депутатов, против – 32, воздержались – 66.

Правда, мятущийся Горбачев тут же просил воздержаться от проведения референдума по вопросу о частной собственности. Как же он метался, бедняга! Очень хотел провести референдум, который позволил бы резко опередить проклятого Ельцина… Но дрогнуло сердце честного сына партии! Не в силах был допустить такого идеологического бесчинства…

Съезд же обсудил проект нового Союзного договора и решил, что дальнейшую работу по подготовке и заключению договора должен проводить Подготовительный комитет из числа высших должностных лиц всех республик.

И решил провести референдум по вопросу сохранения Союза ССР. Фактически населению предлагалось обсудить целесообразность сохранения целостности своего государства: «в связи с многочисленными обращениями трудящихся, высказывающими беспокойство о судьбах Союза ССР, и учитывая, что сохранение единого Союзного государства является важнейшим вопросом государственной жизни, затрагивает интересы каждого человека, всего населения Советского Союза» [208], Съезд народных депутатов СССР решил:

«Исходя из того, что никто, кроме самого народа, не может взять на себя историческую ответственность за судьбу Союза ССР, во исполнение решения четвертого Съезда народных депутатов СССР и в соответствии с законодательством о референдуме СССР».