Владимир Соловьев - Русский вираж. Куда идет Россия?

Одновременно идет определенная девальвация — пожалуй, не совсем справедливая — Запада, западного образа жизни, западной демократии. Наверняка это разочарование впоследствии сменится более реалистичным пониманием, маятник качнется в обратную сторону, но Россия, бесспорно, сегодня чувствует себя гораздо увереннее именно в плане самоощущения. Не с точки зрения экономики — экономика в плохом состоянии; и не с точки зрения политики — ее нет, за исключением одного политика, который рулит всем; и не внешней политики, которая по большому счету не слишком успешна, — а с точки зрения психологии.

Если посмотреть данные социологических опросов, проведенных за последнее время, можно увидеть, то самоощущение россиян резко повысилось — люди в большинстве своем считают, что живут в стране сравнительно успешной, достаточно богатой и относительно благоустроенной. Это огромный сдвиг. Появился оптимизм. Чем-то он напоминает ситуацию второй половины 20-х годов XX века, когда Россия поймала драйв.

Последние три года Путин пытается, пусть грубо, с ошибками, раздражая как либеральную, так и ультранационалистическую часть российского общества, внедрить этот драйв в голову среднего россиянина, заставить его уважать свою страну не только потому, что она экономически успешна и обладает огромной армией, а в первую очередь потому, что это общество «своих», людей, которые думают более-менее одинаково. А для человека, повторим, всегда очень важно иметь вокруг тех, кто может ему сопереживать, кто оценивает жизнь примерно по тем же критериям, что и он сам. Тогда он чувствует себя в безопасности.

Пожалуй, переломным моментом стало то, как два года назад Россия действовала во время наводнения на Дальнем Востоке. Страна восприняла эту катастрофу как национальную. И Путин, который постоянно летал из Москвы на Дальний Восток и обратно, сыграл объединяющую роль. Он демонстрировал, что это проблема всей страны: если Дальний Восток залило, то плохо всем, а если мы решим эту задачу, то всем будет хорошо.

Сегодня россияне чувствуют себя в своей стране большинством — при том что еще совсем недавно Россия была страной огромного количества меньшинств. Это тоже нормально — чувствовать себя меньшинством, — плохо, когда нет ничего общего, а только различия: богатые, бедные, кавказцы, русские, москвичи, провинциалы, молодые, старые, среднего возраста, хорошая работа, плохая работа, с машиной, без машины… Сейчас между всеми этими людьми возникла связь.

Слова о незрелости гражданского общества в России давно стали общим местом. Но чем можно объяснить такое положение вещей? Кто мешает людям объединяться и бороться за свои права? Разве правительство или лично президент мешают уничтожить систему школьных поборов, когда учителям носят взятки за хорошие оценки? Разве президент заставляет родителей эти взятки давать? Или «Единая Россия»? Конечно, нет.

Когда водитель автомобиля, нарушив правила, дает взятку ГИБДДшнику вместо того, чтобы взять квитанцию за правонарушение и пойти честно оплатить штраф в банке, он вместо штрафа, условно говоря, в 200 рублей дает гаишнику 500. А кто виноват? Разумеется, ГИБДДшник виноват — он представляет государство и он коррупционер. С этим никто не спорит. Но сами-то автолюбители кто в такой ситуации? Точно такие же коррупционеры.

Круговорот коррупции в стране очень серьезный, и те же самые доценты, берущие взятки за поступление в вузы, возмущаются, когда с них берут взятки ГИБДДшники, которые в свою очередь возмущаются, когда с них берут взятки врачи, которые в свою очередь обижаются за то, что доценты с них берут взятку за поступление их детей в институты. Неужели Путин затеял эту систему? Во всем мире, как это ни прискорбно, есть коррупция, но где-то она купируется, ей оказывается противодействие. Но не в России.

Основным противовесом коррупции является отнюдь не то, что власть сама себе охотно бьет по рукам — нигде в мире власти это не доставляет удовольствия. Борьба с коррупцией заключается в том, что население страны формирует мощную сетевую структуру, которая во всем мире называется гражданским обществом, где появляются тысячи и сотни тысяч людей, которые готовы бороться за свои права.

Есть особенность российской ментальности — она называется подвиг. Должно быть, она тесно связана с сущностью нашей веры. Мы совсем не протестанты, поэтому и демократия, и жизнь, и политическая система у нас построена совершенно на иных принципах, чем у каких-нибудь скучных американцев или европейцев. В России сама идея ежедневного тяжелого служения кажется глупой и абсурдной Гораздо важнее: р-раз — и подвиг!

В этом плане очень показательна история, рассказанная архимандритом Тихоном (Шевкуновым): в 1918 году в монастырь ворвались вооруженные матросы и начали вести себя безобразно: пили, кутили. Сказали монахам: «Давайте, снимайте свои нательные кресты и топчите их, все равно ваш Бог ничего не значит». И тогда настоятель сказал: «Знаете, что, братья, — жили как свиньи, так хоть умрем как христиане». Но почему-то мысль, что неплохо бы и жить как христианам, в голову никому не приходила.

Если посмотреть на политическую историю России, мы увидим там историю мифологизации отдельных героев. Народ безмолвствует, в точности как у Пушкина. Это знаменитая вера в хорошего царя и плохих бояр, это былины про Илью Муромца, который сидел сиднем 33 года, а потом встал и пошел бить врагов, и сказки про Иванушку, который неожиданно женился на царевне и получил все, что хотел, и Тридесятое царство в придачу.

Это пестрота ожиданий от результатов и нежелание вкладываться в медленный и упорный, ежедневный и незаметный труд. Обязательно нужно коня на ходу останавливать, в горящую избу входить — иначе это будет и не политика, и не действо. Все это является колоссальным отягощением для российской политической культуры и перевешивает все попытки демократических новаций. Это огромная историческая традиция. Есть пословица: «Русского побей — он часы выдумает». Почему-то просто так выдумывать не интересно, обязательно надо, чтобы побили.

У знаменитого высказывания профессора Преображенского из «Собачьего сердца», которое очень часто цитируют сторонники этой позиции, — о том, что «разруха сидит не в клозетах, а в головах», — есть продолжение. Его никто не помнит, а те, кто помнят, тоже стараются не цитировать до конца. А продолжение очень простое. Смысл его заключается в том, как решить эту проблему разрухи в головах. Причем заметьте, говорит это интеллигент, глубоко образованный, европейски мыслящий, знаменитый профессор Преображенский: поставить городового рядом с каждым человеком. У Михаила Булгакова фраза профессора так и звучит: «Городовой! Это и только это. И совершенно неважно — будет ли он с бляхой или же в красном кепи». Тогда жизнь в стране наладится. То есть даже здесь утверждается представление о людях, которых надо заставлять работать, иначе они работать не будут, толкать их к подвигам. Но они в конце концов восстанут против очередного «городового» и сметут его, как лавина.