Сергей Кремлев - Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти

Вот как смотрел на дело умный профессионал даже из славящейся якобы аполитичностью касты германского офицерства, наученный безоглядной службой Третьему рейху.

Но может ли иначе думать и действовать мало-мальски уважающий себя представитель той профессии, на которой испокон веку политика отражается более всего?

Если вдуматься, у истоков вообще всех крупнейших событий мировой политической истории всегда стояли военные! Английская буржуазная революция так же неотделима от генерала Кромвеля, как французская — от генерала Наполеона Бонапарта. Соединённые Штаты Америки создавались не только, да и не столько военными усилиями генерала Вашингтона, сколько политическими его усилиями! Маршал Франции Бернадотт имел наколку «Смерть королям!», но стал шведским королём Карлом XIV Юханом, и «маршальская» династия царствует посей день.

Наёмные полководцы средневековой Италии — кондотьеры владели политиканским ремеслом не хуже, чем большинство нынешних профессиональных политиканов. Для имперских же генералов Британии и Пруссии их политические роли и обязанности всегда были чем-то само собой разумеющимся.

Двадцатый век исключением в этом смысле не стал. Генералиссимус Чан Кай-Ши, германские маршалы Бломберг и Гинденбург, французский маршал Петен, «комендант Польши» маршал Пилсудский, генералы Тодзио, фон Сект, Людендорф, имперский канцлер веймарской Германии генерал фон Шлейхер, финский генерал Маннергейм — это лишь довоенный перечень политиков первого ряда из военных.

После войны ситуация не изменилась: новая Франция обязана своим быстрым возрождением генералу де Голлю, генерал Эйзенхауэр благополучно отбыл два президентских срока в такой «демократическо-республикан-ской» стране, как Соединённые Штаты Америки, ит. д.!

Можно вспомнить офицеров-»младотурков» и их лидера Кемаля Ататюрка.

Нельзя забывать о молодых офицерах египетской армии во главе с Гамаль Абдель Насером, свергнувших в 1952 году короля Фарука.

А разве допустимо забывать об уже упоминавшемся выше панамском генерале Омаре Торрихосе, который говорил, что он хочет войти не в историю, а в зону Канала, и который вошёл и в зону Канала, и в Историю?

ВПРОЧЕМ, может быть, на дельных полководцев и офицеров, мастеров на все руки, повезло лишь народам стран, так сказать, цивилизованных? А в «сиволапой» России полуграмотные вояки только и могли, что с перепою, да с перематом кричать: «За Бога, царя и Отечество!», а позже — «За Родину, за Сталина!»?

Послушать бывших работников идеологического фронта ЦК КПСС типа «останкинского» «фронтовика», бывшего члена горбачёвского Политбюро Александра Н. Яковлева — так оно и было, но.

Но давно сказано (русским офицером, между прочим): «Быть русским по рождению и не знать русской истории значит — не быть русским!»

А тот, кто историю знает, вспомнит: князь Ярослав Мудрый и воевал, и администрировал, светлый князь Александр Ярославич Невский не только псов-рыцарей бил, но был и выдающимся русским дипломатом.

Казацкий атаман Ермак Тимофеевич умел быть политиком, а казацкий гетман Богдан Хмельницкий, на заре своей воинской карьеры блеснувший доблестью в ришельевской Франции, десятилетиями почти безошибочно ориентировался в тугих узлах, завязанных на Украине Речью Посполитой, Швецией, Турцией, Крымом, Валахией, Семиградьем.

Русская гордость, умница Пётр Романов, выдающийся полководец и флотоводец нового, комплексного типа, в новой державе создал и новую российскую дипломатию. Весь он, и воин, и дипломат, в таком вот эпизоде, знать который должен бы каждый русский.

Заключив (а что делать!) союз с бессовестным саксонским курфюрстом и польским королём Августом «Сильным» (подковы руками гнул), Пётр подарил ему драгоценную шпагу.

В годину неудач Август предал Россию и заключил со шведом Карлом XII тайный Альтранштадтский мир, а в подтверждение искренности своего предательства подарил Карлу петровский подарок.

Шпага Петра была со шведским королём до Полтавской баталии, а там — со всем королевским скарбом — опять попала к нам.

Перебежал к нам и бывший «союзничек», и Пётр, ни слова не говоря, восстановил союз и отметил его праздником. А во время пира поинтересовался судьбой подарка. Август заюлил — мол, берегу дорогой подарок в своей резиденции в Саксонии. И тогда Пётр, лишь усом поведя, сказал: «Ну, так вот тебе в придачу к той ещё одна, новая]»

И... отдал курфюрсту трофей.

При таком-то вожде и соратники его, «птенцы гнезда Петрова», прекрасно воевали, одновременно занимаясь политикой.

При духовной наследнице Петра, Великой Екатерине, эта традиция лишь укрепилась деяниями Румянцева, Суворова, Долгорукова, светлейшего князя Потёмкина-Таврического.

А позднее продолжилась: на море — Фёдором Ушаковым, стоявшим у колыбели Ионической республики, и на суше — Михаилом Илларионовичем Кутузовым. Будущий победитель Наполеона до того, как начать бить французов в 1812 году, в самый канун Отечественной войны блестяще провёл вначале военные операции, а потом и операции политические.

Результатом стал крайне необходимый отечеству мир с Турцией.

(Замечу в скобках, что в тех же местах, где блистательно проявил себя русский орёл Кутузов, предательски «командовал» в 90-е годы войсками небезызвестный ельцинский генерал Лебедь — фигура хотя и политиканская, но политике не чуждая).

Участие русской гвардии в воцарении императриц Елизаветы и Екатерины II — это классика русской политической истории.

А разве не классикой стали действия (неудачные, но потенциально вполне успешные) бывших кутузовских подчинённых, на декабрьской Сенатской площади Санкт-Петербурга вставших против императора Николая? Политического чувства у Пестеля, Волконского не отнимешь никак, но ведь и воевать декабристы умели.

То же самое надо сказать и о военном министре генерале и политике Милютине, возродившем русскую армию.

И о крупнейшем тактике и администраторе генерале Драгомирове.

О безвременно погибшем (даже не сорокалетием!) генерале Скобелеве, которого кое-кто не без оснований прочил в лидеры военного переворота!

Что же до Гражданской войны, то лидерами «белого» лагеря стали исключительно профессиональные военные: Каледин, Краснов, Корнилов, Деникин, Колчак, Юденич, Врангель. Они пытались отстоять неправое дело и остались в объективной истории фигурами одиозными, но в стороне от политики они не стояли.

Советское время, казалось бы, разделило полководческие и политические функции в военной сфере, но это объяснялось резким повышением роли последних. А сами военачальники, сформированные Гражданской, а позднее и Великой Отечественной войнами, конечно же, были плотью от плоти политической ситуации.