Максим Разумков - Закат Гейропы и России

Удивительным образом все повторяется. В предыдущей главе мы начинали разговор о современном феминизме с факта, что, добившись собственных целей, его яркие представительницы на этом не останавливаются. И при этом легко находят полную политическую, финансовую и информационную поддержку. Более того, под любой их каприз волшебно меняется даже сама, устоявшаяся веками, мораль. Словно в кривом зеркале она превращается в юродствующего паяца. То же самое, сшитое по одним и тем же лекалам, происходит с «радужными» – с современными ЛГБТ. Их символ – радужный флаг – впервые появился в уже далеком 1978 году на параде геев в Сан-Франциско. Он пришел на смену «розовому треугольнику», которым в германских концлагерях метили гомосексуалистов. Радужный флаг стал знаком того, что эпоха сексуальной дискриминации канула в Лету и ЛГБТ-сообщество вправе выбирать себе символ самостоятельно. Действительно, к 1978 году уже несколько лет как были отменены нормы, по которым гомосексуализм считался психическим заболеванием, впервые в Калифорнии открытый гей Харви Милк был избран на политический пост (в качестве члена городского наблюдательного совета), гей-бары, клубы и сауны существовали открыто и легально. Никто не преследовал гомосексуалистов и лесбиянок на официальном законодательном уровне, а «последний оплот гомофобии» старый УК РСФСР в 1993 году лишился пресловутой 121-й статьи «за мужеложство». То есть к 1995 году рождения эры всеобщей толерантности видимых оснований для «борьбы за права», как и у феминисток, у ЛГБТ-активистов уже, в сущности, не осталось. По крайней мере в странах европейской цивилизации. Живи себе, радуйся, только другим не мешай. Что касается противоправных действий (так называемого «ремонта») по отношению к геям, лесбиянкам и трансгендерам, то для этого имеются правоохранительные органы, которые должны подобные действия пресекать и за них наказывать. Вроде бы достигнут паритет: никто не обратит внимания на твою сексуальную ориентацию, если ты ее не выпячиваешь, являешься специалистом в своем деле или просто хорошим человеком. Однако сама идея существования толерантного царства абсурда заключается в том, что остановиться невозможно. Как не может остановиться гонщик по вертикали, так и современные институты толерантности будут выдвигать все новые и новые цели и требования, с каждым разом все наглее и аляповатее.

Итак, у современных ЛГБТ появились места для общения и отдыха в самых респектабельных частях света и в центрах крупнейших городов. Они пришли на смену так называемым по-русски «плешкам», когда геи тайком ютились на улицах и площадях, в квартирах и общественных туалетах. Образовались целые гей– или лесби-курорты в самых фешенебельных местах. Открытый гей-музыкант Элтон Джон удостаивается рыцарского титула за свои заслуги в области искусства – в общем, никакой дискриминацией и не пахнет. Так чего же современные ЛГБТ хотят еще?

Снова хочется вспомнить поговорку про палец (или не палец ) в рот и про локоть, по который с энтузиазмом откусят. Давайте сразу оговоримся. То, что мы будем обсуждать далее, никоим образом не относится к десяткам (или уже сотням?) миллионов геев и лесбиянок. Тех, кто живет своей жизнью и доволен тем, что может существовать без опасности прослыть сумасшедшим или подвергнуться уголовным репрессиям. Или живет в тех странах, где подобное возможно, и хочет лишь одного – чтобы в покое оставили. Речь не об этих людях. Они есть – и это факт. Те, кто предпочитает в качестве сексуального партнера человека своего пола, были, есть и будут всегда. Впрочем, не они сегодня на виду. В мире всеобщей толерантности на виду всегда наиболее агрессивное и крикливое меньшинство (в любых смыслах данного слова). И уж оно-то – меньшинство – и является тем, кто задает тон в царстве абсурда, наивно полагая, что является самостоятельной и самодостаточной фигурой.

Итак, никто не запрещал геям и лесбиянкам в странах европейской цивилизации знакомиться, общаться и сожительствовать друг с другом. Живет себе пара мужчин или пара женщин вместе, рядом с обычными семьями, и пусть живет. Но вот незадача: в обычной семье мужчина и женщина могут узаконить свои отношения таким образом, что будут обозначены взаимные финансовые обязательства, право наследовать после партнера, право на социальные выплаты и т. п. А у однополых пар подобного нет. И, положа руку на сердце, это несправедливо. Можно же что-то придумать, чтобы такую несправедливость исправить? Ведь это с точки зрения общепринятой морали половая распущенность, а если люди действительно считают друг друга самыми близкими на земле?

Несправедливость была исправлена начиная еще с 1984 года. Тогда в городе Беркли в Калифорнии впервые в мире приняли закон о «домашних партнерствах» для однополых семей. В 1989-м его приняли в Дании, затем в Норвегии, Австралии и далее повсеместно. Речь, разумеется, не шла о браке в общеизвестном понимании. Таинство брака испокон веков у всех народов земли означало чистую любовь и продолжение рода – продолжение всего рода человеческого. Здесь же, ни с религиозной, ни с медицинской точек зрения, оформление по сути контракта к институту брака отношения не имело. И действительно, еще пару десятилетий назад глупым фантасмагорическим зрелищем могла показаться картина, когда двое мужчин в здравом уме идут под ручку по красной ковровой дорожке к алтарю или к столику учета ЗАГСа под музыку Мендельсона, нарядные детки осыпают их цветами, а друзья и родственники смахивают слезы счастья, напутствуя «молодоженов». Казалось бы, уж такого надругательства над устоями и здравым смыслом не будет никогда. Ведь однополые союзы получили сполна все, что только могли возжелать? Даже на законодательном уровне права получили?

Нет, – возразили активисты ЛГБТ, – этого мало. И как в сказке Пушкина о рыбаке и рыбке, послали человечество снова к синему морю.

С 1 апреля (и это была не первоапрельская шутка) 2001 года в Нидерландах впервые в мире на законодательном уровне стало разрешено сочетаться настоящим браком, со всеми вытекающими, однополым парам. Далее покатилось: Бельгия, Испания, Канада, Норвегия, Швеция, Португалия, Исландия, Дания… В США некоторые штаты еще держатся. Но в ноябре 2012-го состоятся(лись) референдумы в штатах Вашингтон и Мэриленд. Когда пишутся эти строки, результат еще официально неизвестен, но, думается, сюрпризов не будет – гомофобия не пройдет.

Все было бы не так печально и даже местами смешно, если бы не одно «но». Ведь идиотски-потешные свадебные ритуалы (лично с моей точки зрения), о которых мы еще вспомним, есть лишь верхушка айсберга. В конце концов, это всего только визуальная картинка, пусть и топчущая башмаком вековые исторические устои с официального разрешения. Куда трагичнее сопутствующие аспекты. Например, правовые аспекты разницы между «союзом» и «браком». Ведь активисты ЛГБТ очень серьезное внимание при разработке закона об однополых браках уделили тому, чтобы «однополый брак», во избежание дискриминации, ничем не отличался от нормально-человеческого. В том числе и в отношении возможности воспитания детей. Ну, а как против природы попрешь, мы уже обсуждали, говоря о феминистских причудах. Если очень надо – дети будут. Возможность усыновления особенно обговаривалась при составлении законопроекта.