Ханнес Ростам - …Ваш маньяк, Томас Квик

В этом смысле Руне Нильссону, человеку вполне добродушному и мирному, капитально не повезло.

Шесть братьев и сестер Томаса Квика с отвращением следили за рассказами своего обезумевшего брата. Многих из них вся история с Квиком сильно травмировала, и они начали избегать всякой информации о своем брате — серийном убийце, прекратили общаться с ним и никогда не упоминали в разговоре ни о Стюре Бергвале, ни о Томасе Квике. Для них он перестал существовать.

Дольше всех поддерживала контакт со Стюре младшая сестра Эва. Когда я беседую с ней, она рассказывает о том кошмарном сне, который начался для нее после признания Стюре в убийстве Юхана Апслунда.

— И каждый раз я думала, что хуже уже некуда. И каждый раз становилось хуже. Все хуже, и хуже, и хуже.

В конце концов даже Эва вынуждена была прекратить контактировать со Стюре.

Поэтому выступление Стена-Уве в начале 1995 года в качестве спикера семьи Бергваль вызвало некоторое удивление. Он выбрал непримиримый тон в отношении своего брата и в различных интервью с нажимом призывал суды и судебную психиатрию:

— Не выпускайте Томаса Квика на волю!

Стен-Уве был на десять лет старше Стюре и переехал из родительского дома, когда Стюре был еще маленьким мальчиком. Во взрослом возрасте братья снова сблизились благодаря общим интересам — природа, борзые собаки и гоночные велосипеды. В июне 1982 года оба участвовали в велопробеге «Большое испытание» от Трондхейма до Осло, а спустя пару месяцев вместе открыли киоск на Коппарторгет в местечке Хельсинггорден в Фалуне — авантюрное предприятие, не продержавшееся и четырех лет.

Девять лет спустя Стен-Уве отказался от своего брата. Он написал книгу «Мой брат Томас Квик», в которой спрашивал себя, кто на самом деле его младший брат. Он предупреждал о манипулятивном характере Томаса Квика, который в течение долгих лет умело скрывал от семьи свою злую личину. Вывод Стена-Уве был таков: его брат вырастил в себе дикое существо, которое являлось только его жертвам.

Однако главной целью книги Стена-Уве Бергваля было оправдать своих родителей. Он утверждал, что и у него, и у других братьев и сестер остались самые светлые, исполненные любви воспоминания о родительском доме.

Шестеро детей сочли совершенно невероятным, чтобы их отец насиловал Стюре на глазах у матери, а также чтобы их любимая мама пыталась утопить Стюре в полынье.

— Я не сомневаюсь, что это может быть правдой для него, — заявил Стен-Уве корреспонденту «Экспрессен» Кристиану Хольмену. — То, что людей во время психотерапии побуждают создавать ложные воспоминания, — феномен общеизвестный.

Через несколько месяцев после того, как книга вышла в свет, Томас Квик пожелал сделать «разъяснения» по поводу своего брата. В допросе от 10 апреля 1995 года он заявил, что Стен-Уве был соучастником убийства Юхана Асплунда.

Квик говорит, что Стен-Уве Бергваль еще при выезде в сторону Сундсвалля прекрасно понимал, что они едут на поиски мальчика, который станет их жертвой. Стен-Уве подначивал Квика, произнося фразы типа: «Покажи, что ты сможешь убить мальчишку!»

Когда приехали на то место, где Юхана лишили жизни, брат ведет себя высокомерно и подначивает Квика словами. Среди прочего Стен-Уве Бергваль говорит: «Ну, давай же, убей его!»

На втором совещании «комиссия Квика» решила допросить людей из его окружения. Таким образом хотели получить основания для оценки правдивости его показаний. Первыми в списке приоритетов значились его братья и сестры, которых предстояло допросить о детстве в их общем доме.

Криминалисты Ян Ульссон и Тюре Нессен подтверждают Йенни Кюттим и мне, что весной 1995 года такие допросы были проведены — в связи с расследованием двойного убийства возле Аккаяуре. Выполнение этого задания выпало, среди прочего, инспекторам криминальной полиции Анне Викстрём и Анн-Хелен Густафссон. Но в материалах следствия мы не находим и следа этих допросов, даже в так называемых «черновиках».

Мы пытаемся разыскать недостающие документы в суде первой инстанции в Йелливаре, где нам отвечают, что таких протоколов у них нет. Мы посылаем запрос в полицейское управление Сундсвалля и получаем такой же ответ. Кристер ван дер Кваст отсылает нас к Сеппо Пенттинену, который говорит: «Мне данные неизвестны, поэтому я не могу их никак прокомментировать» или «Документация, которую вы запрашиваете, отсутствует в тех материалах, которыми я располагаю» — короче, так или иначе, дает понять, что таковых допросов попросту не существует.

Одновременно с этим братья и сестры Стюре Бергваля один за другим рассказывают, как их допрашивали Анна Викстрём и Анн-Хелен Густафссон. Что же они им рассказали?

Эрьян Бергваль с того момента, как впервые увидел имя Томаса Квика на первых полосах газет, старался всячески избегать статьей, радиопередач и телепрограмм о своем брате. Однако он знал о деле куда больше, чем ему хотелось бы. Полицейские расспрашивали Эрьяна по поводу его детства, и он ответил, что у него остались самые светлые воспоминания.

Они переехали в Корснэс, что в окрестностях Фалуна, в 1956 году, как раз когда Эрьян должен был пойти в школу. Семья состояла из семи детей и двоих взрослых, которые размещались в трехкомнатной квартире площадью 98 квадратных метров. Папа Уве работал на фабрике по производству ящиков, а мама Тюра получила работу завхоза в школе.

Эрьян помнит Стюре как одаренного и очень творческого, предприимчивого ребенка, но «с проблемами моторики». Кроме того, Стюре с самого детства отличался исключительной самостоятельностью.

Папа был немного авторитарен, иногда строг, но в целом держался с детьми по-товарищески и проявлял чувство юмора. Мать была женщиной спокойной, уверенной в себе и очень заботилась о детях. Никаких значительных ссор в доме не происходило, и Эрьян не может вспомнить никаких других неприятных впечатлений детства. Родители никогда не применяли к детям телесные наказания. Сексуальные посягательства? Нет, ничего подобного Эрьян никогда не наблюдал — этот вопрос вызвал у него только недоумение. Детей в семье было так много — если бы что-то подобное происходило, кто-то из них наверняка что-то бы заметил.

Эрьян знал, что Стюре совершил несколько преступлений, в том числе в молодости пытался изнасиловать мальчика в больнице Фалуна, и потом лечился в различных учреждениях. В 70-е годы Эрьян вместе с родителями навещал Стюре в Сэтерской и Сидшёнской больницах. По словам Эрьяна, Стюре после этого поправился и в начале 80-х жил вполне стабильной жизнью.

Общались они довольно редко, а потом произошло ограбление банка в Грюксбу в 1990 году. Тогда Стюре прислал ему несколько писем, в основном о том, как ему недостает близких. Последний разговор Эрьяна с братом состоялся тогда, когда тот начинал свои психотерапевтические беседы с Челем Перссоном. Эрьян вспомнил, что Стюре тогда выразился, что «видит свет». Эрьян воспринял это как нечто положительное и ответил Стюре, что желает ему и в дальнейшем уметь находить светлые стороны в жизни.