Ян Станкевич - Фейсбук с привкусом Лубянки

О личном пространстве человека стоит сказать особо. Вы все не раз замечали неудобство, нервозность в случаях, когда реальный собеседник, приближаясь к вам, переходит некую условную, невидимую черту, становится слишком близко от вас. Эта черта, расстояние от вашего лица до лица говорящего, и определят ваше личное пространство. В него безбоязненно вы пускаете людей только очень близких, которым доверяете как себе. В сети это личное пространство всегда находится под вашим полным контролем, вам ничего не стоит оградить его от любого из участников — вы просто прерываете диалог. Более того, вы сами всегда решаете, в какой момент в сети вы начнете диалог, в какой — выйдете из него. Иными словами, ваше личное пространство в сети всегда находится под вашим личным контролем.

В реальной жизни вы не можете избежать случайных столкновений, обязательных диалогов, встреч нужных и ненужных. И что более важно — вы не можете ими управлять. И вот однажды увидев всю прелесть того состояния, при котором вы целиком и полностью контролируете свое личное пространство, вы будете постоянно стремиться к нему — потому что чувство собственного комфорта, собственной безопасности, благостного состояния действует как самый настоящий наркотик.

Сетюля пытается изо всех сил перенести общение в сети в реальные отношения: он хочет управлять ими самолично. Именно поэтому он все неохотнее вступает в общие разговоры, избегает споров и эмоциональных обсуждений. «Это все не настоящее, это болтовня», — говорит он сам себе, делая прививку равнодушия к окружающему миру. Еще раз, еще раз и еще раз — до тех пор, пока у него не выработается настоящая холодность к реальным связям. И пусть о таком варианте развития можно говорить как о клиническом случае, нам важен сам факт возможного его существования. В той или иной степени уже сегодня каждый сетюля сделал себе хотя бы одну прививку от восприятия действительности.

Частным случаем исследования Рассела Клейтона было обнаружение возникающей ревности по причине общения в Фейсбуке. И как следствие этой ревности — распад семейных пар.

Удивительного в этом ничего нет. Если применить все сказанное выше в отношении молодых, не искушенных жизнью людей, то реальный разрыв семейных отношений сетюлей более чем вероятен. Стоит жене (мужу) хотя бы немного проанализировать записи мужа (жены) в Фейсбуке, как разразится скандал: «Ты там такой (такая), а здесь, со мной…. И дальше последует град упреков, обвинений, оскорблений — по нарастающей. Мы уже говорили о привлекательности виртуального общения в плане «когда хочу и как хочу». В отношениях с противоположным полом эти беседы тем привлекательнее, что, достигнув определенного доверия, становятся очень откровенными. Дружба в сети может быть настолько доверительной, что жены (мужья) делятся со своими виртуальными друзьями такими подробностями из личной жизни, которые впору знать только личным гинекологам и психологам. Такая слепая доверительность возрастает с каждым диалогом, и одно из объяснений этому — инкогнито собеседников.

Представить, что будет, если муж почитает откровения жены или наоборот, нетрудно. Недавно мой хороший знакомый, консультант суда одного из провинциальных городков, рассказал, что, готовя анализ по бракоразводным процессам, обратил внимание на то, что появились первые случаи разводов, где первопричиной фигурировало именно общение супругов в Фейсбуке и других социальных сетях. Не стоит восклицать по поводу именно провинциальности городка: для всемирной сети Фейсбука что крупный европейский город, что глухая деревня — разницы нет. Главное — была бы устойчивая связь. А она все устойчивее с каждым годом и с каждым годом все шире…

Практически каждый день в моей френдленте встречаются от одной до пяти записей-воззваний. Мне предлагают поставить подпись в защиту древнего кедровника. Зовут потребовать освобождения из тюрьмы опального политического деятеля. Призывают выразить свой протест по поводу нового закона правительства. Уговаривают посетить страницу, хотя бы отметить ее как понравившуюся и тем самым поддержать приют для бездомных кошек. И каждодневные просьбы дать немножко денег на лечение, перепостить эту просьбу, размножить…

Мы уже с вами говорили об этой якобы активной жизни сетюлей — вспомните про рынду и президента России, который послушался сетевое сообщество, и рынду вернули на место. Ликование сетюлей было всеобщим и громким: мы вернули рынду! А если взглянуть на все это с небольшой долей оптимизма, то читать нужно так: вернули в деревню кусок старого рельса.

Флешмоб в сети — это действие, которое повторяется всеми участниками и охватывает с каждым разом все большее количество участников. Флешмоб — это, по сути, реализация призыва: «А давайте все вместе как напишем (нарисуем, лайкнем, перепостим)!..» И дают. В дальнейшем всякие активные действия сетюлей, выражающиеся в перепостах, размещении тех или иных картинок, выставлении подписей под разными призывами, лайкании, договоримся называть этим словом — флешмоб.

Давайте попробуем ответить на ряд вопросов.

1. Почему флешмобы так популярны в сети? В чем их привлекательность для сетюлей?

2. Чем реально заканчиваются флешмобы, какова их степень воздействия на реальную жизнь, есть ли от них польза?

3. Есть ли некие силы, заинтересованные во флешмобах? В чем проявляется этот интерес?

Начнем по порядку. Итак, почему флешмобы стали популярными в сети?

С одной стороны, вроде все флешмобы имеют под собой вполне определенную цель — объединение людей в каком-либо деле. И будем честны перед собой, большинство этих дел имеет вполне благородную окраску, они нравственны, они направлены на защиту, помощь, восстановление попранной справедливости. Почему сетюли так охотно включаются в них?

Мы все очень хотим жить в обществе неравнодушных людей. Помните, в Советском Союзе так страстно культивировался этот образ неравнодушного, всегда готового прийти на помощь человека? А само советское общество пропагандировалось как общество единое и целое, готовое единодушно отозваться на любое событие в едином порыве. И ведь многое у коммунистов получалось. Например, всеобщая эйфория из-за полета Гагарина. Жившие в 70—80-е годы минувшего столетия люди помнят газетные статьи, в которых описывалось, как «вся молодежь страны горячо отозвалась на призыв партии поднимать целину… строить БАМ…». Мы читали об этом всеобщем отклике на самые разные призывы партии и правительства и… не верили. Потому что было в этом единодушии что-то показное, ненатуральное, то, что противоречило самой природе человека. Ведь он, хотя и социальное животное, но всегда должен был оставаться индивидуумом.