Айн Рэнд - Капитализм: Незнакомый идеал

Какие бы грехи ни числились за Латинской Америкой, капитализм к ним не относится. Капитализма - системы, основанной на признании и защите частных прав, - никогда там не было. И раньше, и в наши дни Латинской Америкой управляет примитивная форма фашизма - неорганизованные, неструктурированные военные банды, которые приходят к власти при помощи военного переворота, другими словами, при помощи физической силы. Это дает номинальный предлог для экспроприации частной собственности любой военной группировке, находящейся у власти (что и обусловливает Латинской Америке экономический застой).

Основная цель энциклики - помощь неразвитым странам во всем мире. Латинская Америка занимает не последнее место в списке этих стран; ведь она не может прокормить собственное население. Может ли кто-нибудь представить себе, что она обеспечивает нужды всего мира? Только Соединенные Штаты Америки, созданные на принципах индивидуализма, - самый свободный образец капитализма за всю историю человечества, первая и последняя страна, которая соблюдает права человека, - могли бы взять на себя эту роль, что равносильно самоубийству.

Следует отметить, что энциклику не волнует человек, личность, индивидуум. «Единица», которой она оперирует, - это племя. Нации, страны, народы обсуждаются так, словно они обладают тоталитарным правом избавиться от своих граждан, а личность, индивидуум сам по себе не имеет никакого значения. В этом и заключается стратегия энциклики: самое значительное достижение западной цивилизации за то тысячелетие, в течение которого она борется за индивидуализм, также за последние смутные годы, - Соединенные Штаты Америки. С исчезновением США, то есть капитализма, на всей земле ничего не останется, кроме коллективизированных племен. Чтобы ускорить пришествие этого дня, энциклика рассуждает о нем как о свершившемся факте и разбирает взаимоотношения между племенами.

Смотрите-ка, ведь именно эту мораль - этику самоуничижения, которую на протяжении столетий требовали от индивидуума, теперь предъявляют как основную ценность цивилизованным нациям. Кредо самопожертвования - изначальное оружие, созданное для того, чтобы наказать человека за успех, которого он добился, подорвать его уверенность в себе, искалечить его независимость, отравить наслаждение жизнью, кастрировать гордость, остановить самоуважение и парализовать мозг, - теперь идет в ход для того, чтобы сокрушить цивилизованный мир и цивилизацию как таковую.

Привожу слова Джона Голта:

«Вы достигли тупика той измены, которую совершили, согласившись, что не имеете права на существование. Некогда вы верили, что это "лишь компромисс": вы допустили, что эгоистично жить для своих детей, но морально жить для своей общины. Потом допустили, что эгоистично жить для своей общины, но морально жить для страны. Теперь вы позволяете величайшую из стран грабить любому подонку из любого уголка земли, допуская, что эгоистично жить для своей страны, и ваш моральный долг - жить для всего земного шара. Человек, не имеющий права на жизнь, не имеет права на ценности и не станет беречь их» [50] Рэнд А. Атлант расправил плечи. - Ч. III. .

Права - условия существования, которые требует природа человека, чтобы он сохранился как человек, другими словами, как разумное существо. С альтруизмом они несовместимы.

Душа человека, его дух - сознание; движущая сила этого сознания - разум. Лишите его свободы, другими словами, лишите его права использовать свой разум, и от него останется только физическая оболочка, которой сможет манипулировать любое племя.

Спросите себя, читали ли вы когда-нибудь документ, столь ориентированный на плоть и плотское, как эта энциклика. В ней утверждается мысль о том, что люди, населяющие землю, - роботы, отвечающие на малейшее возбуждение. Нужда - самая низменная, пошлая, физическая нужда всех роботов; а нужны им только средства, едва достаточные для того, чтобы они работали, ели, спали и размножались. Жесточайший уровень бедности - это тот уровень, на котором животные нужды становятся единственной целью и заботой; тот уровень, на котором энциклика собирается установить и зафиксировать все человечество, чтобы нужды эти были единственной мотивацией («все другие права… нужно подчинить этому принципу»).

Если энциклика обвиняет капитализм в том, что люди при нем становятся жертвами «удушающего материализма», то какую же атмосферу создаст этот мир?

Вот что пишет один из выживших там, где удалось «внедрить» такие планы:

«Вообразите только, на что это будет похоже, если вам придется жить и работать, связанной со всеми несчастьями и несуразностями в глобальном масштабе? Если где-то человек ошибся, вы должны исправить совершенное им. Работать, не имея шанса подняться, когда ваша пища, одежда, дом, удовольствия зависят от каждого обмана, голода, эпидемии, случившихся где-то в мире. Работать, не надеясь на добавочный паек, пока всех камбоджийцев и патагонцев не накормят и не пошлют в колледж. Работать на всех родившихся младенцев, на людей, которых вы никогда не увидите, о чьих нуждах ничего не узнаете, чьи таланты или лень, или никчемность, или лживость вы не раскроете и с кого не имеете права спросить. Просто работать и работать, предоставив решать Айви и Джеральдам всего мира, в чьем желудке исчезнут труды, мечты и годы вашей жизни. Принять ли такой нравственный закон? И таков ли нравственный идеал?» [51] Рэнд А. Атлант расправил плечи. - Ч. II.

Вы думаете, я преувеличиваю и никто не исповедует таких идеалов?

А может, вы хотите сказать, что идеи энциклики никогда не претворятся в жизнь? Они на это и не рассчитаны.

Они рассчитаны не на то, чтобы облегчить страдания или отменить бедность, а на то, чтобы вызвать чувство вины. Они рассчитаны не на то, чтобы их принимали и осуществляли, а на то, чтобы их приняли и нарушили из-за эгоистичного желания жить, которое сочтут постыдной слабостью. Люди, принимающие как идеал нереальные, недостижимые цели, никогда не смогут поднять голову и никогда не смогут узнать, что только склоненная голова и была достигнутой целью.

Альтруизм не думает о том, как облегчить страдания, он просто объясняет ими свои действия. Самопожертвование - не путь к счастливому концу, оно самодостаточно. Это перманентное состояние человека, стиль жизни и тяжелый, безрадостный труд на бесплодной и унылой земле, когда в затянутых пеленой потухших глазах детей не вспыхивает никаких вопросов.

В энциклике это предположение фактически подтверждается: там нет и попытки хоть как-то обосновать альтруистическое мученичество. Она объявляет:

«Человек далек от того, чтобы быть мерой всех вещей, и потому может осознать себя, только выйдя за свои пределы» (абзац 42).