Юрий Мухин - НЕ наша Russia. Как вернуть Россию?

Но и военное, и экономическое положение России на лето 1917 г. было настолько ужасным, что вожди крупных партий боялись власти, устрашившись той ответственности за результаты своего правления Россией, которая на них падет в этих ужасных условиях. На Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, который проходил в июне 1917 г., большевики, естественно, не были в большинстве, и по количеству делегатов (105) сильно уступали как левым и правым эсерам (285), так и меньшевикам (248). Соответственно, вожди эсеров и меньшевиков сочли благоразумным забыть о коммунизме и передать власть Временному правительству. Убеждая делегатов в необходимости этого, представитель меньшевиков Церетели заявил: «В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займём ваше место». В ответ на это Ленин с места заявил: «Есть. Есть такая партия!»

Думаю, что такая решимость, помимо фанатичного желания учредить общество справедливости, объясняется, с одной стороны, государственной неопытностью Ленина и непониманием того, что именно вождям большевиков предстоит во главе России. С другой стороны, большевиков грела вера в то, что Марксов закон смены формаций — это действительно объективная реальность, и социалистические революции вот-вот пройдут в Англии, США, Германии и Франции — наиболее развитых индустриальных странах, а это снимет с большевиков множество проблем. И в этой, пусть и не вполне обдуманной решимости и есть их величие. «Безумству храбрых поем мы песню!».

Итак, воодушевленные учением Маркса коммунисты России — большевики — совместно с левыми эсерами осмелились заявить единственному имевшемуся на тот момент законодателю России — Второму Всероссийскому Съезду рабочих и солдатских депутатов, что они готовы стать правительством России. А этот законодатель действительно взял и назначил их правительством. Ну а далее большевики начали подавлять мятежи против себя незаконных объединений, начиная от Временного правительства, кончая Врангелем. Это революция?

Долгое время сами большевики не решались ее так назвать и называли революцией неизмеримо более кровавый (только полицейских было убито почти полторы тысячи человек) захват у царя власти Временным правительством в феврале 1917 г. Кстати, этот день был официальным праздником у большевиков. А свой приход к власти большевики революцией называть стеснялись и долгое время называли проще — переворотом.

Повторю: пролетариат в этом перевороте не засветился не только в качестве движущей силы революции, но даже в качестве массовки.

Надо же понимать рабочего. На мало-мальски крупном предприятии рабочий находится в цепочке технологического процесса, причем чем более развиты производительные силы, тем глубже он в этой цепочке. Он не только не продает готовый продукт своего предприятия, он часто его и не видит, уж в любом случае не способен вычислить свою долю в прибавочной стоимости, получаемой после реализации готового изделия, и решить, ворует ее у него владелец средств производства или нет. Рабочему глубоко наплевать, кому принадлежит его станок, кому принадлежит все предприятие: права торговать ими он все равно не имеет, да и не стремится к этому. Но он понимает, что, получив в собственность тот же станок, он обязан будет думать о его текущем и капитальном ремонтах, а после полного износа — о замене этого станка на современный. Оно рабочему надо? Не стремится рабочий и к руководству предприятием, понимая, что это ему не по уму. Рабочему важна зарплата, ее уровень. А от кого он будет зарплату получать — от чиновника или хозяина — какая ему разница?

Массовкой «пролетарской революции» в России, как позже в Китае, были крестьяне. А ведь, по Марксу, крестьяне — это мелкая буржуазия, владеющая таким средством производства, как земля. И мелкая буржуазия, по Марксу, обязана сопротивляться пролетарской революции, уничтожающей собственность на средства производства, в том числе на землю самих крестьян.

Но именно эта «мелкобуржуазная» крестьянская массовка, воодушевленная мыслью о земле себе и своим детям, была массовкой большевиков, а затем выиграла и гражданскую войну в России. Причем эти «мелкие буржуа», вместо того чтобы требовать землю (средство производства) в свою собственность, требовали и свою землю сделать общественной собственностью.

А рабочие?

В день открытия Учредительного собрания антибольшевистские и антиэсеровские силы устроили демонстрацию в его поддержку и против Советов. Большевики эту демонстрацию расстреляли и разогнали, убив 21 человека и сотни ранив. Но!

Максим Горький возмущался этим расстрелом потому, что «в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской с.-д. партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов». Именно этих рабочих расстреливали вожди пролетариата, поскольку в тот момент не имели на рабочих влияния и не смогли отговорить от участия в демонстрации. А поручили они расстрел латышским стрелкам и лейб-гвардии Литовскому полку.

В Гражданской войне пролетариат массово воевал и на стороне противников коммунистов; скажем, только Пермь дала Колчаку дивизию из рабочих.

И дальше не лучше. Единственный мятеж в тылу Красной армии во время Великой Отечественной войны затеяли не голодные крестьяне СССР, его затеял рабочий класс. Бунтовал пролетариат в 1941 г. против эвакуации оборудования в тыл ввиду наступающих фашистов. Бунтовал потому, что собирался работать на немцев, а без оборудования работа на фашистов не получится. И бунтовала гордость рабочего класса России — иваново-вознесенские ткачи. Пришлось вернуть оборудование в цеха, провести аресты заводил, кое-кого шлепнуть, чтобы пролетариат вспомнил, что он «передовой».

Да, большевики верили в Маркса, но они были народные вожди, а народный вождь не может не переживать за народ, который ему доверился, а этот народ приходится посылать на смертельные дела, и народ в этих делах гибнет. Поэтому все, что может уменьшить потери своего народа, для вождя годится и является правильным. Любые союзники годятся, если это уменьшает потери доверившегося народа.

Дезертиры? Годятся и дезертиры!

Есть возможность поднять на революцию крестьян (мелкую буржуазию, по Марксу и Ленину)? Поднимаем!

У большевиков совершенно нет программы для крестьян? Без разговоров берем Закон о земле, разработанный эсерами!

Есть возможность предотвратить разгорание гражданской войны, пригласив в правительство Корнилова и Деникина? Приглашаем!