Евгения Письменная - Система Кудрина. История ключевого экономиста путинской России

Строить университет на голом острове — тоже не лучший способ потратить деньги. 45 млрд рублей, которые планировалось потратить на университет, можно было бы направить на модернизацию Дальневосточного университета и еще нескольких вузов с неплохим потенциалом, влачивших жалкое существование.

Кудрин настаивал, что нужно устроить совещание по проведению саммита: до него оставалось четыре года, а до сих пор не было ни проектов, ни точных расчетов. Козак никак не мог представить смету по всем объектам. Он и министр экономического развития Эльвира Набиуллина тоже склонялись к тому, чтобы проводить саммит в самом городе — так гораздо рациональней. Кудрин надеялся, что Путин, услышав их доводы, не станет затевать дорогостоящий и не очень эффективный проект.

Весной 2008 года Путин совещание собрал. Расставаться с мечтой об университете он не хотел, но поинтересовался, во сколько обойдется проект, если строить в Потрокле, где тоже пока нет никакой инфраструктуры.

— Стоимость строительства в бухте Потрокл и на острове Русский одинакова? Так?

Козак разницу в расходах объяснить не смог. Он начал свой доклад с аргументов о проведении мероприятий саммита в городе. А потом вдруг замолчал и сухо отрезал:

— Ну, хорошо. Согласен на остров.

Кудрин удивленно смотрел на Козака, тот отвел взгляд. Набиуллина тоже решила поддержать проведение саммита на Русском.

Путин «закрыл тему»:

— Давайте совещание заканчивать. Итак, все поддерживают строительство на острове и два моста, а позиция Кудрина нам известна.

После небольшой паузы, больше похожей на замешательство, участники совещания поднялись и начали расходиться. Кудрин сидел и смотрел на стол.

Снег валил и валил. Вроде бы еще осень, а погода как в новогодней сказке. Как в сказке или как во сне, думал заместитель министра финансов Сергей Сторчак, рыжеволосый мужчина с голубыми глазами. «Ах, да, сон. Был же этот странный сон», — вдруг вспомнил он. Две недели назад ему приснилось, что он идет вместе с Кудриным по дороге, на обочине растет колючий кустарник. Кудрин вдруг повернул и по невидимой тропинке пересек колючие кусты. Сторчак пошел следом, но зацепился за колючки. Долго выкарабкивался, костюм изорвал в клочья. Так в драном костюме и шел, догнав Кудрина. Костюм хороший, его было очень жалко. Потому сон и запомнился.

Сторчак посмотрел на сидевшего рядом парня: совсем молодой, смотрит в окно скучающим взглядом. Черная Toyota со Сторчаком и тремя сотрудниками ФСБ не ехала, а ползла: утренние пробки и сильный снегопад сделали свое дело.

Утром 15 ноября 2007 года ничто не предвещало беды. Сторчак с супругой собирали чемодан. В обед, после заседания правительства, он с Кудриным должен был отправиться в командировку: сначала в Ливию — урегулировать долг перед Россией, а потом в ЮАР — на встречу министров финансов G20. Нужно было еще успеть заскочить на работу, собрать последние документы.

Выходя из подъезда, Сторчак увидел троих мужчин. Почему-то сразу стало понятно, что это люди из ФСБ. Один вежливо сказал: «Пройдемте в машину». Замминистра спорить не стал: пройдемте, так пройдемте. Он оглянулся вокруг и увидел, что в стороне стоит группа молодых людей в форме. «Ого, силовое подкрепление», — удивился Сторчак.

Когда сотрудники Минфина узнали, что в аресте Сторчака участвовал отряд молодцов, одни таращили глаза от удивления, а другие даже прыскали со смеху. Новость ужасная, но сама мысль, что за тихим и набожным Сторчаком прислали отряд силовиков, вызывала улыбку.

Наконец, машина остановилась у Следственного комитета при прокуратуре в Техническом переулке. Когда Сторчак прочел постановление об аресте, он не поверил своим глазам, это казалось бредом. Его обвиняли в попытке хищения 43 млн долларов путем мошенничества, совершенного организованной группой лиц. В составе этой группы лиц фигурировали гендиректор компании «Содэксим» Виктор Захаров, председатель совета директоров Межрегионального инвестиционного банка Вадим Волков и член совета директоров этого банка Игорь Кругляков. Из следственных документов вытекало, что Сторчак вместе с ними собирался похитить средства федерального бюджета под предлогом покрытия затрат, понесенных группой «Содэксим» в Алжире.

Сторчак отложил постановление, поднял глаза на следователя и принялся объяснять. Это решение — никакой не сговор, а выгодная операция. Все делается строго по закону, сделку проверили юридические департаменты нескольких ведомств и аппарат правительства. «Содэксиму» возвращаются его собственные деньги, поскольку компания участвовала в программе урегулирования задолженности Алжира перед СССР на общую сумму 4,7 млрд долларов.

В 1996 году «Содэксим» выиграл конкурс на реализацию алжирских товаров в Россию и перечислил в бюджет гарантийные платежи в размере 24,2 млн долларов. Но поставок из Алжира не поступило, в том числе потому, что Алжир и Россия не стали продлевать договор о товарном погашении долгов. 11 лет «Содэксим» вел с Минфином переговоры о возврате своих денег, за это время набежали пени и штрафы. «Содэксим» уже решил подавать на Минфин в суд. Но министерство, понимая, что шансов выиграть дело нет, пошло на досудебное урегулирование спора, скостив при этом набежавшие проценты. Сторчак инициировал подписание распоряжения о возврате спорной суммы. С ним согласились все: не только Кудрин, но и другие ведомства, участвовавшие в согласовании проекта. В проект бюджета внесли соответствующее решение.

Следователь устало и равнодушно смотрел на Сторчака. Было понятно, что он не слушает и даже не пытается что-то понять. В кабинет вошел другой сотрудник Следственного комитета и торжественно сказал: Кудрин уже все знает, ему сообщили. Сторчак вздохнул и замолчал, не понимая, что происходит.

В пятницу суд решил оставить Сторчака под арестом.

— Как задержан? Сторчак задержан? Кто говорит?

Кудрин не верил своим ушам. Голос в трубке — это был заместитель директора ФСБ — повторил:

— Алексей Леонидович, я вас информирую, что Сторчак задержан. Он обвиняется в покушении на хищение 43 млн долларов путем мошенничества.

— Когда задержан?

— Два часа назад.

Кудрин понял: сейчас бесполезно доказывать, что это ошибка. Он холодно поблагодарил и положил трубку. Он был так ошарашен, что больше ни о чем не мог думать: «Все же знали про этот „Содэксим“ — и я, и премьер, и президент. Что за ерунда?»

В Сторчаке Кудрин был уверен на сто процентов. Он его очень ценил, таких профессионалов еще поискать надо. Сторчак был в курсе массы нюансов международного сотрудничества, отлично разбирался в тонкостях многосторонней финансовой дипломатии. Именно Сторчак провел сложнейшую операцию по урегулированию задолженности странам-членам Парижского клуба. У каждой страны был свой процент по обслуживанию долга, и Минфин долго бился в поисках золотой середины. Сторчак не вылезал из командировок, по нескольку раз ездил в каждую страну, входившую в Парижский клуб.