Алексей Богомолов - Вожди СССР в откровениях соратников, охраны и обслуги

И снова по указанию Сталина был объявлен запрет на полёты. Теперь это было строжайше запрещено тем, кто находился в специальном списке. Это были все члены ЦК, а также наркомы, начальники и заместители начальников главков наркоматов.

В 1932 году началось строительство отечественного авиационного гиганта – восьмимоторного самолёта «Максим Горький». Это был так называемый агитационный самолёт, на котором размещались кроме 72 пассажиров фотолаборатория, типография, кинозал, буфеты, туалеты и даже мощная громкоговорящая установка «Голос с неба», заглушавшая рёв 900 сильных двигателей. Размах крыльев гиганта был 63 метра, а длина фюзеляжа – 32. И с 1934 года этот монстр время от времени летал над Москвой, поражая воображение советских граждан.

15 мая 1935 года в Москве появились упорные слухи о том, что через три дня Сталин, Молотов, Ворошилов и Каганович совершат полёт на «Максиме Горьком». Об этом неоднократно упоминалось в мемуарной литературе. Как говорится, дыма без огня не бывает. Такой полёт, по некоторым сведениям, действительно планировался, хотя и в несколько ином составе. Но по неизвестным причинам мероприятие было отменено. И 18 мая в самолёт погрузились не Сталин с Молотовым и Кагановичем, а 36 ударников института ЦАГИ, которые участвовали в создании «Максима Горького» и 11 членов экипажа. Вместе с «Горьким» в воздух поднялись ещё три самолёта: пятимоторный АНТ-14, двухместный самолёт-разведчик и учебно-тренировочный истребитель И-6.

Примерно в половине первого четвёрка самолётов поднялась в воздух. И-6 неожиданно для многих стал совершать в непосредственной близости от «Максима Горького» фигуры высшего пилотажа. А затем пилот Николай Благин решил сделать мёртвую петлю. Заметим, что всё это происходило на глазах у тысяч москвичей (вылетели самолёты с Центрального аэродрома на Ходынке). И вот на высоте в 700 метров на выходе из петли И-6 врезается в правое крыло «Максима Горького». Учебный истребитель разбился сам и разрушил огромный агитсамолёт, который 10–15 секунд по инерции ещё летел, а потом стал падать, теряя части оперения и переворачиваясь в воздухе.

Обломки лайнера рухнули в районе посёлка «Сокол», куда немедленно были направлены части НКВД и курсанты ближайших военных училищ. А через два дня состоялась кремация останков погибших и их похороны на Новодевичьем кладбище. Вместе со всеми похоронили и виновника аварии Николая Благина…

Эта катастрофа на долгие восемь лет отвратила Сталина от идеи воспользоваться воздушным транспортом, тем более самолётами советского производства.

В фильме Михаила Чиаурели «Падение Берлина» есть замечательный кадр: Иосиф Сталин стоит у трапа самолёта в Берлине. Картина должна была дать всему миру понять: генеральный секретарь не боится летать, раз уж совершил перелёт от Москвы до столицы Германии.

На самом деле всё обстояло совершенно иначе. Конечно, вопрос о том, чтобы лететь на Потсдамскую конференцию самолётом, обсуждался. Тем более что за время Великой Отечественной войны был накоплен опыт дальних перелётов высших должностных лиц СССР. Взять хотя бы перелёт Молотова через оккупированную Европу в Англию, а потом в США в 1942 году. Об этом рейсе и его подготовке в 2010 году рассказывала газета ФСО «Кремль-9»:

Особую сложность представлял перелёт В. М. Молотова в Великобританию и США. В мае – июне 1942 года ему и сопровождающим его лицам пришлось, рискуя жизнью, совершить крайне опасный перелёт: вылететь 11 мая с наступлением сумерек из аэродрома Быково, пролететь над Раменским, Загорском и Калинином. С наступлением темноты самолёт пересёк линию фронта и территорию, оккупированную немцами, а также два моря – Балтийское и Северное, где превосходство гитлеровской авиации было абсолютным, пролетел по маршруту Осташков – Псков – остров Эзель (Сааремаа) – Мотала (Швеция) – Кристиансанд (Норвегия) – Тилинг (Дания) и приземлился в Данди (Великобритания). Затем после посещения Лондона и встречи с У. Черчиллем и М. Иденом – новый полёт – через Исландию в Вашингтон, а потом возвращение в Москву тем же маршрутом с посадкой на аэродроме в Раменском.

Для полёта использовали наиболее мощный по тем временам четырёхмоторный бомбардировщик ТБ-7, командиром экипажа которого был утверждён Э. К. Пусеп. Сам бомбардировщик, выделенный 746-м полком авиации дальнего действия, тщательным образом опробовали перед рейсом. После проверки заменили один из двигателей, вместо бомб установили дополнительные баки с горючим и кислородные баллоны – ведь полёт должен был проходить постоянно на предельной высоте 10 км. Разумеется, боевая машина не была рассчитана на пассажиров. В. М. Молотова сопровождала минимальная делегация и два человека из личной охраны. Заместитель начальника 1-го отдела НКВД СССР, старший майор госбезопасности Д. Н. Шадрин проинструктировал личный состав, назначенный в командировку. Но что могла сделать охрана, если бы самолёт по какой-либо причине снизился, подвергся обстрелу зениток или нападению истребителей? Тогда, весной 1942 года, когда срочно требовалось заключить с Великобританией и США всеобъемлющие союзнические соглашения, об опасности и риске не принято было думать. Выбирали самый короткий по расстоянию и времени путь.

Но Сталина в Потсдам всё же решили везти поездом. Поскольку железнодорожная колея от границы СССР до столицы Германии была общеевропейской ширины (то есть 1435 мм), 828 километров пути пришлось в срочном порядке «перешить», то есть снять рельсы и уложить их на те же шпалы, но по отечественному стандарту (1524 мм).

На 20–40 километров от железной дороги на территории Польши и Германии было отселено всё «неблагонадёжное» население. Безопасность путешествия вождя обеспечивали 17 тысяч бойцов НКВД и 1515 оперативников. На каждый километр выделялось от 6 до 15 человек охраны. А ещё по линии курсировали 8 бронепоездов НКВД…

И всё-таки один раз в жизни Сталин испытал волнующее чувство полёта. Случилось это примечательное событие в 1943 году, когда он отправился на Тегеранскую конференцию для встречи с коллегами по антигитлеровской коалиции – Черчиллем и Рузвельтом. Сын Лаврентия Берия Серго писал в своей книге «Мой отец – Лаврентий Берия».

Утром на лётном поле стояло несколько самолётов… Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин, Новиков (командующий ВВС Александр Новиков. – Авт. ) доложил, что к полёту готовы два самолёта. Первый поведёт генерал-полковник Голованов, второй – полковник Грачёв. Верховному предложили лететь с Головановым. Сталин усмехнулся: «Генерал-полковники самолёты водят редко, полетим с полковником…»…Полковник Грачёв пилотировал самолёт члена ГКО Лаврентия Павловича Берия… Вместе они и прибыли в Тегеран – Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец.