Рой Медведев - Владимир Путин. Продолжение следует

Комментаторы и наблюдатели обратили внимание прежде всего на определение «националист», хотя главная часть высказывания В. В. Путина заключена как раз в оговорке — «в хорошем смысле слова». Известный российский идеолог и евразиец Александр Дугин в серии очерков «Либерализм — угроза человечеству» писал: «Интуитивно стремясь сохранить и восстановить суверенитет России, Путин вошел в конфликт с либеральным Западом и его глобализационными планами, но и в альтернативную идеологию это не оформил» [65] «Профиль», 31 марта 2008 года, с. 37. . Это утверждение не слишком верно. Конфликт Владимира Путина с либеральным Западом не имеет антагонистического характера, и Владимир Путин никогда не собирался «оформлять» какую-то развернутую антизападную идеологию. Более того, Владимира Путина можно назвать не только европейцем, но и западником, но, опять-таки, «в хорошем смысле слова». В «хорошем смысле слова» В. Путин как рыночник, так и социалист, он и либерал и консерватор, формируя новую российскую идеологию, Владимир Путин хотел бы включить в нее здравые идеи из всех других современных идеологий и принять на баланс новой России все ценности ее прежних эпох, включая, естественно, и советскую эпоху. В отличие от Бориса Ельцина В. В. Путин не радикал. В отличие от советских лидеров он не догматик.

На вопрос о том, что является главным в его системе ценностей, Владимир Путин неизменно отвечал, что главными он считает моральные ценности. «Россия, — говорил он, — это древняя страна, с древними, глубокими традициями и с очень мощным моральным фундаментом. И этот фундамент — это любовь к своей Родине, это патриотизм. Патриотизм в лучшем его понимании. От чего нам нужно, безусловно, избавляться? Нужно избавляться от того периода в нашей советской истории, когда мы пытались возглавить мировую социалистическую или коммунистическую революцию и стать лидерами, мировыми лидерами этого движения, когда мы пытались навязывать другим странам то, как они должны жить. Мне кажется, что это ошибка, которую совершал не только Советский Союз, но это было очевидно и характерно для Советского Союза. И от этого, безусловно, нужно избавляться. Что считаю возможным в общем и целом сохранить и что нужно развивать? Обозначу крупными мазками. Нужно развивать уважение к своей истории, несмотря на все ее проблемы. Нужно сохранять любовь к своему Отечеству. Нужно проявлять максимальную заботу об общих моральных ценностях и на этой базе консолидировать российское общество. Считаю это абсолютным приоритетом» [66] «Известия», 20 декабря 2007 года. .

«Главной ценностью для государства, — продолжил и пояснил свою мысль Владимир Путин несколько позже, — является человек. Человек — это абсолютный приоритет государства, и одновременно это стратегический, государственный ресурс, и мы намерены этот ресурс сберегать, приумножать и развивать. Нет сегодня более серьезной и важной задачи» [67] «Время новостей», 25 февраля 2008 года. . В рамках коммунистической идеологии такой взгляд на ценность отдельного человека пренебрежительно обозначали понятием «абстрактного гуманизма».

Провозглашая главной ценностью России ее мощный моральный фундамент, Владимир Путин старается и сам, уже как глава государства, не нарушать требований христианской морали. Он не раз говорил о нравственности политики, о нравственности власти. Владимир Путин внимательно наблюдает за той идеологической полемикой, которая происходит и сегодня, когда нам предлагают или вернуться в советское прошлое или возродить «святую Русь», а то и некую «Пятую Империю». В. Путин не участвует в этой полемике, но это вовсе не означает, что он равнодушен к проблемам идеологии. Такой внимательный и знающий политолог, как Глеб Павловский, не без оснований утверждал, что «Путин сам по себе — это целая идеология. Он генерирует определенную идеологию и преуспевает в этом, всегда избегая ее систематизировать. Это вольтеровская манера — здравомыслие вместо доктрины. Путин упаковывает свою сильную, очень страстную политическую веру в некий „здравый смысл“, и обычно преуспевает в его популяризации. У Путина своя концепция власти. Это приоритет стабильности, можно сказать даже приоритет построения неразрушимой России. Путин олицетворяет новую для России концепцию руководства страной. Лидерство через образцовое, и притом умеренное поведение. Поведение Путина идеологично, но в меру. Путин сверхчувствителен идеологически. Но он контролирует каждое свое слово, каждый свой шаг, опасаясь подать ложный сигнал. Это и есть самое интересное в идеологии, что дала новая Россия. Я уверен, что именно Россия находится в центре путинского идеологического мозга, Россия и мир, где надо укорениться, а для этого научиться быть неразрушаемой. Путин думал над этим очень давно» [68] «Завтра», 2008, № 4. .

Владимир Путин пришел к власти не через идеологические структуры и институты, и он никогда не пытался создавать что-либо вроде «Капитала», «Краткого курса» или «Манифеста». Однако он сумел развернуть Россию к движению в новом направлении, он сумел восстановить национальный консенсус и преодолеть тот кризис идентичности, который стал самым болезненным результатом распада СССР.

Новый век несет с собой новые возможности, но и новые опасности. С идеологиями XIХ и XX веков этих проблем не решить, но для создания новых концепций прошло еще слишком мало времени. В этих условиях нравственные принципы оказываются нужнее и прочнее идеологических догм. Владимир Путин создает образ или даже образец современного российского политика, и его идеология проявляется через его деятельность, которую народ России поддержал. Я упоминал выше, что еще в 1991 году в мэрии Санкт-Петербурга Владимир Путин попросил повесить в своем кабинете портрет Петра Первого. Но он явно не думал тогда, что всего через десять лет ему придется начать и даже возглавить не менее масштабный поворот в жизни России, чем тот, который был совершен Петром. Но этот поворот еще не завершен.

Власть, которую Борис Ельцин передавал Владимиру Путину 31 декабря 1999 года, была очень велика по прописанным в Конституции РФ полномочиям, но крайне слаба по ее реальной эффективности. Поэтому, заявляя о необходимости двигаться вперед по пути демократического развития, Владимир Путин говорил также и о необходимости укрепления централизации и реальной силы власти. «Россия, — говорил В. Путин еще в феврале 2000 года, — с самого начала создавалась как суперцентрализованное государство. Это заложено в ее генетическом коде, в традициях, в менталитете людей» [69] «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». М., 2000, с. 167–168. . Примерно то же самое, хотя и другими словами, говорил через восемь лет и преемник В. Путина на посту Президента России Дмитрий Медведев. «Парламентская республика, — отметил Медведев, — разрушит Россию, которая может управляться лишь при помощи сильной президентской власти. Нет никаких двух, трех или пяти центров, во главе России — президент, а он по Конституции может быть лишь один. Если Россия превратится в парламентскую республику, она исчезнет. Это моё личное глубокое убеждение… Россия всегда строилась вокруг жесткой исполнительной вертикали. Эти земли собирались веками, и по-другому ими управлять нельзя. Иного не дано» [70] «Версия», 25 февраля — 2 марта 2008 года, с. 12. .