Кристофер Хитченс - Последние 100 дней

После окончания вечера участники собрались в находящемся поблизости ресторане Waverly Inn. Греясь на солнышке, мы вспоминали Кристофера за бокалом вина и сигаретами. У этого окрашенного скорбью дня возникло магическое свойство — он не заканчивался: вечер перешел в ночь, ночь — в утро, а мы, десяток или более осиротевших близких, все еще не расходились. Для нас вечер памяти Кристофера стал, как сказали бы в 1960-е гг., хеппенингом [23] Хеппенинг — один из жанров современного искусства. Возник в 1952 г., название получил в 1958 г. от английского глагола « to happen » (случиться, произойти). В его основе действия, события или ситуации, происходящие при участии художника, но не имеющие сценария, не контролируемые автором и оттого непредсказуемые. , и мы не скоро его забудем.

Кристофер был исключительным человеком — остроумным, обаятельным, сложным, безгранично преданным своим друзьям. Он обладал поразительной жаждой жизни, наслаждался сигаретами, виски, общением, прекрасными книгами, содержательной беседой. А главное, он бесконечно восхищался чудом бытия. Трудновато будет найти писателя, который за сорок лет создал бы такое количество статей, очерков и книг, как он. Он писал много, можно даже сказать, постоянно, и продолжал работать до самого конца. Кристофер писал быстро, часто без черновиков, сразу набело. Наверное, в глубине души он знал, что его присутствие на сцене закончится ко второму акту [24] Отсылка к архетипической шекспировской метафоре «жизнь — театр». , и спешил взять от жизни все, что можно, — и все, что можно, отдать. Вспоминаю один совместный обед в 1991 г., в мою бытность редактором New York Observer. Эми Белл, Кристофер и я отправились перекусить в небольшой ресторанчик на Мэдисон (теперь его уже нет). Кристоферу нужно было сдавать статью в завтрашний номер. Перед обедом мы выпили виски, за обедом пару бокалов вина, после обеда по бокалу коньяка. Он всегда так и жил. Мы вернулись в редакцию, и он направился к своему шаткому столу и старенькой пишущей машинке Olivetti. И под стук клавиш он буквально за полчаса выдал нам великолепную статью в тысячу слов.

Кристофер стал одним из первых писателей, которых я пригласил к сотрудничеству, когда в 1992 г. пришел в Vanity Fair. За шесть лет до этого я просил его писать для Spy. Просьба была вежливо отклонена. Vanity Fair подкрепил мою инициативу предложением солидных гонораров, и, к моей огромной радости, Кристофер согласился и стал ведущим сотрудником журнала. Кроме Доминика Данна [25] Доминик Данн (Dominick Dunne, род. 29 октября 1925 г.) — американский журналист, криминальный репортер. (который умер в 2009 г.), ни один автор не оказался настолько тесно связан с журналом. Для Кристофера не существовало серьезных или несерьезных тем. За прошедшие двадцать лет он побывал практически во всех горячих точках нашей планеты. Ради хорошей статьи он был готов пойти на любые унижения и неудобства. Однажды я послал его в сражение с одним из самых дурацких законов, когда-либо принятых в Нью-Йорке, — законом, запрещающим ездить на велосипеде, не ставя ноги на педали. Рядом с колонкой Кристофера была помещена фотография: на ней он ехал по Центральному парку на маленьком велосипеде, задрав ноги в воздух, словно артист из московского цирка. По предложению Тома Хедли, правой руки Харольда Хейза из журнала Esquire [26] Харольд Томас Хейз (Harold Thomas Hayes, 18 апреля 1926 г. — 5 апреля 1989 г.), редактор журнала Esquire (1963–1973), инициатор движения Новой журналистики. , я отправил Кристофера на курс самосовершенствования, состоявший из трех частей, и там он подвергся мириадам процедур, начиная с освежения ротовой полости и прочих областей организма. Однажды я предложил ему отправиться к печально знаменитому зубному протезисту, которого за глаза называли «так, сяк и крак». Он начал было протестовать, но, подумав пару секунд, несколько нервически улыбнулся и промолвил: «Ну, за деньги…»

Кристофер был истинным интеллектуалом. Читая его статьи, ты чувствовал: он пишет для тебя и только для тебя. В результате многим читателям казалось, будто они знакомы с ним лично. Прогуливаясь с ним по улицам Нью- Йорка или находясь в аэропорту, я не мог отделаться от ощущения, будто сопровождаю кинозвезду. Кристофер не просто смело боролся с постигшей его болезнью: его отвага проявлялась в словах и мыслях. Он не боялся выйти за пределы уютного кокона общепринятого либерального мышления: явное доказательство тому — его выступления в пользу войны в Ираке [27] Кристофер Хитченс, к тому времени уже бывший профессором университетов Беркли и Питтсбурга, автор книг, в том числе и об Ираке, ранее придерживавшийся проиракских взглядов, после терактов 11 сентября 2001 г. стал яростным сторонником войны с Ираком и противостояния «исламо-фашизму». Он писал: «Террористические атаки 11 сентября на Нью-Йорк и Вашингтон — это один из очень редких в истории моментов. Аналогичные по важности события произошли, например, в 1933 г. в Германии (приход Гитлера к власти), в 1969 г. в Испании (конец диктатуры и восстановление монархии). В подобные моменты требуется занять определенную позицию и понять, за что и против чего ты выступаешь. Левые провалили этот экзамен. Вместо того чтобы однозначно выступить против нигилистических убийц, левые мыслители, такие как Ноам Хомски (профессор Массачусетского технологического института, один из крупнейших лингвистов современности, также приобрел всемирную известность благодаря своим политическим статьям и книгам), стали искать оправдания их поступкам, открыто утверждая, что Бен Ладен в некотором смысле исповедует «теологию освобождения». С моей точки зрения, это моральный и политический коллапс» (http://rusk.ru/st.php?idar=7203). . В те дни многие друзья отвернулись от него. Но он не сложил руки. После его знаменитого выступления против матери Терезы [28] Мать Тереза Калькуттская (настоящее имя Агнес Гонджа Бояджиу, Agnes Gonxha Bojaxhiu; 26 августа 1910 г. — 5 сентября 1997 г.) — католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации «Сестры-миссионерки любви», занимающейся служением бедным и больным. Лауреат Нобелевской премии мира (1979). Причислена Католической церковью к лику блаженных. В монашестве с 21 года. Деятельность матери Терезы была направлена на создание школ, приютов, больниц для бедных и тяжелобольных людей, независимо от их национальности и вероисповедания. Представительства ордена Матери Терезы на момент ее смерти работали в 123 странах. Кристофер Хитченс считал, что ореол святости и милосердия, созданный вокруг матери Терезы, — не более чем миф. Он посвятил целый ряд публикаций развенчанию этого мифа, приводя факты связей матери Терезы с диктаторами и ворами государственных масштабов. В клиниках матери Терезы отсутствовало медицинское оборудование и квалифицированная врачебная помощь, уход за больными велся на низком уровне, хотя организация всегда получала помощь от добровольных спонсоров. Мать Тереза говорила: «Я думаю, что это очень красиво для бедных — принять их долю и разделить страдания с Христом. Я думаю, что миру очень помогает страдание бедных людей» (http://www.daylightatheism.org/2008/05/mother-teresa.html#comment-35845). в 1995 г. один из наших редакторов, истинный католик, пришел в редакцию и заявил, что отказывается от подписки. «Вы не можете от нее отказаться, — сказал ему я. — Вы получаете журнал бесплатно». Много лет назад, во время кампании за импичмент Клинтона [29] Попытки импичмента президента США Билла Клинтона (1998–1999) имели место вследствие сексуальных скандалов вокруг имени президента. , Кристофер публично поскандалил со своим другом, Сиднеем Блюменталем [30] Сидней Блюменталь (Sidney Blumenthal, род. 6 ноября 1948 г.) — помощник президента США Б. Клинтона, журналист, занимавшийся вопросами американской внутренней и внешней политики. Вражда между Хитченсом и Блюменталем началась в ходе процесса об импичменте Клинтона. Хитченс обвинил Блюменталя в подтасовке и искажении фактов. , работавшим в Белом доме. Эта история вышла за пределы обычной ссоры, стала достоянием общественности, и Кристоферу предстояло выступить на телевидении в свою защиту. Он тогда адски плохо выглядел. Я предложил ему поехать в Нью-Йорк, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к выступлению. Журнал взял на себя все расходы. Мы купили Кристоферу новый костюм, рубашки, галстуки — словом, все. Когда кто-то из отдела моды спросил, какой размер обуви он носит, Кристофер ответил, что не знает — ботинки, что на нем, он у кого-то позаимствовал.