Лев Лайнер - Погоня за Энигмой. Как был взломан немецкий шифр

«Учитывая это, вполне разумно предположить, что в конце июля 1943 г. после смены ключевых установок враг завладел ими и в оперативном режиме читал приказы, касавшиеся организации встреч между нашими подводными лодками в открытом море».

Вскоре стали известны новые подробности относительно агента немецкой разведки в военном министерстве США. В одном из донесений указывалось:

«…Он связан с нашим военным атташе, часто совершает поездки в Лондон вместе с военно-морской делегацией США и поэтому очень хорошо информирован обо всем, что происходит… Английская военно-морская разведка оказывает существенную помощь флоту в борьбе с немецкими подводными лодками. В самом начале войны было создано специальное подразделение, которое отслеживает всю разведывательную информацию, добываемую при помощью дешифрования. В течение нескольких месяцев деятельность этого подразделения была весьма успешной. В настоящее время ему становятся известны все приказы адмиралтейства Германии, адресуемые подводным лодкам. Это значительно облегчает англичанам охоту за ними».

Выводы Деница были оспорены в Службе связи военно-морских сил Германии. Там заявили, что, учитывая огромное количество возможных соединений штекерных гнезд на коммутационной панели «Энигмы», английские дешифровальщики вряд ли были в состоянии отыскать действующие ключевые установки для «Энигмы» методом проб и ошибок. Если бы эти умозаключения стали известны в Блетчли-Парке, там бы только улыбнулись. Ибо труднее всего англичанам давалось определение порядка следования дисков в «Энигме» и углового положения колец на дисках. После этого определить соединения на коммутационной панели было довольно легко.

Неизвестно, знал ли об умозаключениях, к которым пришли специалисты из Службы связи, главный криптограф вермахта Карл Штейн. В 1942 году он был специально вызван из-под Сталинграда в Берлин, где ему поручили проверить, насколько надежны немецкие шифраторы. Мнение, высказанное Штейном, было неоднозначным. Он полагал, что взломать «Энигму» сухопутных войск можно только при том условии, что противник сумеет сконструировать специальное электромеханическое устройство. Что касается военно-морской «Энигмы», то, считал Штейн, она достаточно надежна. Штейн полагал, что теоретически ее взломать можно, однако на практике это заняло бы слишком много времени.

Интересно, что Дениц выразил свою обеспокоенность относительно надежности «Энигмы» именно тогда, когда англичане стали испытывать серьезные трудности с чтением немецких шифровок. Англо-американские союзники пали жертвой собственных успехов. После вывода немецких подводных лодок из Северной Атлантики в мае 1943 года количество перехваченных сообщений, зашифрованных при помощи «погодного» кода, резко упало. А ведь именно эти сообщения служили источником большей части «подстрочников», которые использовались при вскрытии ключевых установок для «Энигмы». 3 июня один из руководителей английского дешифровального центра в Блетчли-Парке Найджел Грей написал начальнику «ОП-20Г» Иосифу Венгеру письмо, в котором, в частности, говорилось:

«Шансы взломать „Тритон“, используя „погодный“ код, как никогда высоки. С учетом этого изготовление четырехдисковых „Бомб“ приобретает еще большую важность… Кстати, как продвигается Ваша программа по производству „Бомб“?»

Однако прежде чем Венгер успел ответить на письмо Грея, англичане сделали одно очень важное открытие. Во второй половине июня они нашли новый источник «подстрочников» для взлома четырехдисковой «Энигмы». Выяснилось, что шифровки, циркулировавшие в немецкой сети связи «Гидра», с помощью которой обменивались сообщениями подводные лодки немцев в Арктике, повторялись в сети «Тритон», принадлежавшей подводному флоту Германии в Атлантике. Содержание прочитанных шифровок «Гидры» можно было использовать в качестве «подстрочников» при вскрытии ключевых установок «Тритона». Английские криптоаналитики называли такие «подстрочники» «перекодировками». Правда, шифровки «Тритона» читались с некоторой задержкой, поскольку сначала надо было прочесть шифровки «Гидры». Но эта задержка была не такой уж значительной. Поскольку теперь чтение шифровок «Тритона» зависело от взлома «Гидры», были предприняты дополнительные усилия для ускорения этого процесса. В результате в конце июня английские дешифровальщики решили отказаться от довольно трудоемкого бенберийского метода в тех случаях, когда в их распоряжении имелись «подстрочники».

Однако достигнутый успех оказался краткосрочным. Вскоре англичане и американцы натолкнулись на очередное серьезное препятствие. 1 июля немцы ввели в действие еще один диск и дополнительный рефлектор, которые соответственно назвали «Гамма» и «Цезарь». «Гамма» могла быть установлена в «Тритон» вместо четвертого диска («Бета»), а «Цезарь» — вместо имевшегося рефлектора («Бруно»). В результате поток дешифровок «Тритона» быстро иссяк.

На счастье англичан в этот период немецкие подводные лодки в Северной Атлантике отказались от активных действий. Английское адмиралтейство, сумело частично восполнить недостаток разведывательной информации данными, полученными с помощью радиопеленгаторного оборудования. И хотя общее водоизмещение потопленных грузовых судов в июле 1943 года возросло с 95 тысяч тонн до 252 тысяч тонн, понесенные потери были вполовину меньше, чем в марте того же года.

Английский криптоаналитик Ричард Пендеред первым нашел способ, как взломать «Тритон» с дополнительными диском и рефлектором. В июне 1943 года он сумел вскрыть ключевые установки «Тритона» за 27 мая, пользуясь очень длинным «подстрочником» и усовершенствованной разновидностью «армирования» — криптоаналитического метода, впервые примененного английскими дешифровальщиками для взлома итальянской военно-морской «Энигмы». С помощью аналогичного метода Пендеред продемонстрировал, как можно вычислить внутренние соединения дополнительного четвертого диска и рефлектора. Эту работу поделили между собой английские и американские дешифровальщики.

Надо сказать, что задачу, стоявшую перед англичанами и американцами, в известной степени упростили сами немцы. Они могли использовать весь потенциал, которым обладали «Гамма» и «Цезарь», и увеличить количество вариантов порядка следования дисков в «Энигме» в четыре раза. Для этого им было достаточно разрешить использовать «Гамму», «Бету», «Цезаря» и «Бруно» в произвольных комбинациях. Например, в первый день в «Энигму» устанавливались «Бета» и «Цезарь», во второй — «Бета» и «Бруно», и так далее. Однако уже в конце июля 1943 года англичане отметили, что немцы неизменно применяли одно и то же сочетание четвертого диска и рефлектора. Впоследствии выяснилось, что это сочетание менялось лишь раз в месяц. В результате задержка со взломом «Тритона» происходила в Блетчли-Парке лишь один раз в месяц, а затем все возвращалось в прежнее русло.