Дмитрий Верхотуров - Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР

«Однажды мне было предложено овладеть русскими методами работы. Одним из наиболее характерных этих методов был метод самокритики. Что произошло в нашем случае в «Дирижаблестрое», происходило и в любой другой организации, на предприятиях и в институтах всех видов, в научных лабораториях, магазинах, театрах, ресторанах, госпиталях, химических цехах. Везде проводились собрания под председательством директоров. На этих собраниях свободно и открыто обсуждались служебные дела. Каждый сотрудник подразделения мог задать свой вопрос. Таким образом, даже курьер или ученик, который подметал пол, имел право указывать на ошибки, обсуждать программы, предлагать идеи или новые методы работы. Эти митинги назывались совещаниями или собраниями, и я лично уделял им внимание в очень многих случаях…

Но, возможно, это не подходит к положению в России. В то время основа промышленности там была еще в процессе формирования. Таким образом, эта система неметодической критики (чем, по существу, и являлась самокритика) была тем не менее в условиях, преобладающих в России, наилучшим средством для развития в данный период времени. Критицизм в этом случае, даже чрезмерный и дезорганизованный, давал более компетентным людям шанс на выдвижение вперед. Он помогал центральным правительственным органам контролировать активность руководителей-коммунистов, назначенных для управления различными организациями. Этот контроль, который был необходим, давал возможность в то время подобрать достаточное число опытных и надежных руководителей» [189].

Такая форма производственного воспитания была широко внедрена в практику в 1927 года. Поначалу от недостатка опыта дело с производственными совещаниями не клеилось. Заседания плохо готовились, на них выносились непродуманные и непроработанные вопросы, говорить о которых присутствующие были не готовы. Молодежь тоже поначалу старалась не участвовать в производственных совещаниях из-за сильной занятости или слабого интереса. Да и со стороны администрации заводов, и со стороны мастеров к производственным совещаниям было высокомерное отношение, мол, что они там могут предложить. Это приводило к тому, что совещания превращались в одни только разговоры, без конкретных дел. Нобиле увидел и другой недостаток совещаний:

«Неизбежным следствием таких обсуждений было постоянное изменение соответствующих программ и проектов. Часто также, когда подходил момент принятия решения, руководитель, не зная какую лошадь повернуть обратно, предусмотрительно заканчивал обсуждение без принятия решения, откладывая его с целью выиграть время» [190].

После вмешательства ЦК ВЛКСМ положение с производственными совещаниями удалось поправить. На них стали приглашаться директора, начальники цехов и мастера, и вопросы стали разрабатываться гораздо лучше [191]. Интерес к ним вырос.

Для решения задачи роста профессиональных навыков молодых рабочих комсомольские организации создавали кружки повышения квалификации, в которых желающие могли дополнительно учиться. К преподаванию в этих кружках привлекались инженеры, студенты технических вузов, опытные рабочие. ЦК ВЛКСМ поставил перед своими организациями на заводах задачу создать сеть кружков, которая бы смогла обеспечить дополнительную поготовку 5–6 тысяч молодых рабочих [192].

Сейчас, вероятно, к таким мероприятиям отнесутся с иронией, вот, мол, занимались там себе «общественной деятельностью». Но нужно сказать, что эти первые эксперименты конца 1920-х годов по внедрению общественных методов производственного обучения позволили в начале 1930-х годов при пуске заводов-гигантов решить трудноразрешимую задачу – в кратчайшие сроки подготовить десятки тысяч квалифицированных рабочих. Упор был сделан именно на молодежь и именно на переобучение молодых строителей в станочников в кружках и вечерних школах профессиональной подготовки. Опыт организации их был отработан в конце 1920-х годов.

«В неразрывной связи с этим первым достижением партии стоит второе ее достижение. Состоит оно, это второе достижение партии, в том, что мы добились за истекший год благоприятного разрешения, в основном проблемы накоплениядля капитального строительства тяжелой промышленности, взяли ускоренный темпразвития производства средств производства и создали предпосылки для превращения нашей страны в страну металлическую» [193].

Тут Сталин в короткой фразе отразил большую и многостороннюю работу, которая была проделана к 1929 году. Проблема накопления, как мы видели, впервые была поставлена Преображенским еще в конце 1924 года, после того, как он написал и опубликовал работу о закономерностях социалистического накопления. Как пишет Валентинов, сам термин «накопление» с легкой руки Преображенского, прочно поселился на языке советских хозяйственников и в тех кругах, которые не занимались составлением планов, середина и конец 1920-х годов прошли под знаком этого самого накопления.

Поставить задачу было легко, но для того, чтобы приступить к ее решению, ей пришлось проделать долгую и извилистую дорогу эволюции. Плотно приступил к реальным мерам по накоплению капитала только Дзержинский, в марте 1926 года объявив кампанию по экономии.

23 февраля 1926 года Дзержинский подписал приказ № 413 под названием «Режим экономии». В нем он приказал провести меры по экономии средств, расходуемых на содержание аппарата и на непроизводительные цели. По его оценке, сократив эти расходы, можно было сэкономить более 100 млн. рублей в год только от сокращения рекламы, обходившейся ВСНХ в 21 млн. рублей в год, и от сокращения представительств, на содержание которых уходило около 80 млн. рублей ежегодно [194].

Второй статьей расходов было составление отчетности, особенно требуемой Пятаковым. По подсчетам Дзержинского, на составление отчетов уходило 600 млн. рублей ежегодно. Лучше было бы направить эти расходы на что-то более полезное. 27 марта 1926 года вышел приказ № 517 о сокращении отчетности [195]. Но на этом Дзержинский не остановился. В дополнение к своим приказам он развернул массовую агитацию за экономию в «Торгово-промышленной газете». За апрель – июнь 1926 года в этой газете было напечатано более 700 статей и заметок по экономии, в том числе 37 больших передовых статей. Начало этой кампании положило письмо Сталина и Куйбышева в «Правде» 25 апреля 1926 года. В нем они говорили:

«Режим экономии знаменует наше неустанное стремление учиться с минимальными затратами средств достигать максимальных результатов, означает курс на самую дешевую власть, на удешевление изделий массового потребления и пр.» [196].

Если бы удалось сэкономить хотя бы эти 700 млн. рублей ежегодно, то индустриализация получила бы серьезные дополнительные средства. Но Дзержинский, начав эту кампанию, так и не смог довести ее до конца и увидеть ее результаты. Заботы по проведению экономии достались преемнику Дзержинского по ВСНХ Куйбышеву.