Дмитрий Верхотуров - Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР

Сомнения эти были более чем обоснованными. В марте – апреле 1928 года прошел процесс по делу вредителей из г. Шахты. Это была группа инженеров, работавших на шахтах еще до войны и занимавшаяся дезорганизацией добычи угля и постройки новых шахт. Вскоре аналогичная группа была раскрыта и в тресте «Югосталь». Это тоже были инженеры и техники, работавшие на металлургических заводах еще до войны, связанные с прежними владельцами и тоже занимавшиеся дезорганизацией работы треста. Их вредительская деятельность заключалась в дезорганизации капитального строительства, распылении средств среди малозначительных объектов, заказ ненужного оборудования и свертывание под разными предлогами подготовительных работ в строительстве новых рудников, карьеров и угольных шахт. Надо сказать, им удалось достичь своей цели. «Югосталь» лихорадило всю первую половину 1930-х годов, пока наконец проблема не была решена коренной реконструкцией всей южной металлургии.

После раскрытия вредительства, после того, как стали ясны причины замедления темпов работы «Югостали», 8 августа 1929 года ЦК ВКП(б) принял большое постановление о работе «Югостали» и о мерах по развитию этого важнейшего треста. Постановление предписывало довести выплавку чугуна в тресте до 6 млн. тонн в 1932/33 году [206].

В июне – июле 1929 года Наркомат Рабоче-Крестьянской инспекции провел обследование треста «Уралмет». Результаты этого обследования подтвердили опасения и сомнения: работающая уральская промышленность не может удовлетворить потребности заводов-новостроек. Слабые и устаревшие уральские металлургические заводы не могли обеспечить быстрый и существенный рост выплавки металла.

После всего этого стало ясно, что новые машиностроительные заводы металлом могут обеспечить только новые металлургические заводы. Кроме них, других резервов в советской металлургии нет. Вкладывались большие капиталовложения, но даже их не хватит для ликвидации дефицита металла за короткие сроки первой пятилетки. Потому вся надежда была возложена на заводы-новостройки. Сюда была направлена большая часть капиталовложений, пущенных в черную металлургию.

Но здесь встала другая задача. Как известно, мощности запроектированных металлургических заводов были не такими уж и большими. Магнитогорский завод по первоначальному проекту имел мощность 650 тысяч тонн чугуна в год, Кузнецкий и того меньше, 300 тысяч тонн чугуна. Если добавить еще заводы-новостройки на Украине и на юге РСФСР: Керченский завод им. Войкова, на котором первая домна была задута в апреле 1930 года [207], мощный Криворожский завод, заводы Азовсталь и Запорожсталь, оба завода им. Орджоникидзе, то общая мощность новостроечной металлургии составит около 1,5 млн. тонн чугуна в год. Ну, может быть, до 1,6–1,7 млн. тонн. Этого вместе с возросшим производством на работающих заводах, которое в 1930 году выросло до 5 млн. тонн чугуна, как раз хватит на выполнение и перевыполнение примерно на 500–600 тысяч тонн отправного плана.

Но суммарное потребление машиностроительных заводов-новостроек было больше этих производственных возможностей. Кроме планов масштабного строительства в машиностроительной отрасли, кроме коренной реконструкции имеющихся заводов, спешно разворачивалось производство тяжелого оборудования.

6 декабря 1928 года Политбюро ЦК увеличило мощность Сталинградского тракторного завода в 4 раза, до 40 тысяч тракторов в год. 5 ноября 1928 года Горловский завод выпустил первую в СССР врубовую машину для разработки угля. Планировалось освоить изготовление блюмингов, прокатных станов для крупносортного проката, оборудования домен и мартеновских печей, разливочных машин, металлургических ковшей, транспортеров, оборудования для химического производства, для крекинг-процесса [208], планировалось освоить выпуск металлоконструкций для строительства. Это все планировалось сделать, не считая еще весьма широкомасштабных планов транспортного машиностроения, судостроения, производства новейших образцов вооружения и развития железных дорог. Одним словом, потребность в металле росла не по дням, а по часам.

Осенью 1929 года специалисты в ВСНХ пришли к убеждению, что при запланированных объемах машиностроительного производства не хватит чугуна даже по оптимальному варианту плана. Главным управлением черной металлургии была составлена записка с обоснованием необходимости увеличения выплавки чугуна с 10 до 12 млн. тонн. 27 октября 1929 года она была представлена в Президиум ВСНХ СССР.

К аналогичному мнению пришли и специалисты в хозяйственных органах Урала. В сентябре 1929 года на Бюро Уральского обкома ВКП(б) обсуждались вопросы о строительстве новых металлургических заводов. Рассмотрев состояние строительства и состояние заводов треста «Уралмет», партийные руководители пришли к тому мнению, что мощности новых заводов недостаточно для удовлетворительной работы в конце пятилетки.

Для решения этой проблемы была предложена идея «Большого Урала», нового варианта Урало-Кузнецкого проекта. Главная мысль ее заключалась в резком увеличении производства и строительстве заводов тяжелой индустрии на Урале наиболее быстрыми темпами. Уралплан предложил увеличить производство чугуна в 3,5 раза по сравнению с показателями пятилетнего плана, меди – в 3 раза, объема продукции машиностроения – в 4,5 раза, объема химической продукции – в 4–5 раза, угля – в 2,5 раза и увеличить вложения с 2,7 млрд. рублей до 8,5 млрд. рублей. Так, под давлением обстоятельств и нужды постепенно изживались недостатки старого планирования, основанного на старых пропорциях и потреблении металла рынком.

План «Большого Урала» был внесен на рассмотрение Президиума ВСНХ СССР 26 января 1930 года. Куйбышев сразу и безоговорочно его поддержал. После рассмотрения этого проекта руководители ВСНХ приняли решение увеличить мощности новых металлургических заводов. 15 февраля 1930 года была увеличена мощность Кузнецкого комбината, установленная теперь в 1 млн. 200 тысяч тонн чугуна в год, и мощность Магнитогорского комбината, доведенная до 2,5 млн. тонн чугуна в первой очереди комбината, и 4 млн. тонн во второй. Эти решения Президиума ВСНХ СССР были утверждены постановлением Политбюро ЦК 25 марта 1930 года. После этого решения черную металлургию СССР должны были тянуть три завода: Магнитогорский им. Сталина, мощностью 2,5 млн. тонн чугуна, Кузнецкий им. Сталина, мощностью 1,2 млн. тонн и Макеевский им. Кирова, мощностью 1,3 млн. тонн чугуна. Вместе они могли дать 5 млн. тонн чугуна, то есть 80 % отправного варианта плана и 50 % оптимального варианта.

Советские хозяйственники в решении проблемы недостаточного производства чугуна и стали пошли по новому, неизвестному в мировой хозяйственной практике пути. Они не стали строить новые заводы с целью увеличить выплавку, а приняли решение увеличить выплавку на уже строящихся заводах, превратив их из металлургических заводов в огромные металлургические комбинаты, и резко ускорить их введение в строй, согласившись на начало производства чугуна на недостроенном заводе.