Елена Давыдова-Харвуд - Испанские каникулы

В походе сегодня мы видели три разновидности орхидей – маленьких, но очень красивых. А потом на нашем пути попалось место, куда испанцы свозят дохлых лошадей и скот – специально, чтобы подкормить стервятников. Вонь там стоит ужасная, но англичане любят туда иногда наведаться, чтобы посмотреть на этих редких птиц вблизи.

Проходим мимо раздавленной машиной ящерицы, и тетушки-англичанки начинают в один голос над ней сокрушаться: “Бедненькая, как же это они не смотрят, куда едут!” А я в очередной раз удивляюсь их отношению ко всему живому.

После похода мы с Джеймсом, Паолой и ее мужем Эленом, удрав от всех остальных, сидим выпиваем в придорожной забегаловке. И вот, изрядно наклюкавшись, Элен вдруг обращается к совершенно постороннему человеку, стоящему в дверях: “Нам – счет!” Мы все улыбаемся его ошибке, но, когда человек и в самом деле убегает за счетом, принимаемся веселиться по-настоящему. Потом, правда, выясняется, что он был не совсем посторонним: оказалось, что этот беззубый смешной старикан семидесяти двух лет владеет всеми землями вокруг заведения, где мы сидим, – насколько хватает глаз. А мне так очень понравилось, как он за счетом для нас бегал…

День был замечательный, расходиться не хотелось, и мы решили продолжить посиделки у Лолиты, соседки Паолы и Элена. Имя это ей ну совсем не подходит: она пожилая голландка с азиатским лицом, потому что отец ее был индонезийцем. Лолита – художница, темы всех ее работ так или иначе связаны с морем, и понятно почему: дом, где она живет, выходит прямо на пляж, и ей нравится собирать там всякие слезки и прочую ерунду, обтесанную и переработанную морем, и делать из нее свои картины-коллажи. Очень, кстати, неплохие.

Приехали мы к ней, душевно посидели, и наконец Паола и Элен засобирались уходить домой. А из-за того, что их вилла по соседству, решили просто перелезть через забор. И вот картина: Паола на него забирается первой, а Элен галантно ее поддерживает, хоть и нетвердо стоит на ногах. И тут включаются брызгалки, поливающие сад, раздаются вопли – и оба они мгновенно становятся мокрыми с головы до пят. Ничего смешнее я в жизни не видела: сидящая на заборе совершенно мокрая и не очень трезвая взрослая тетка…

Чайка – любительница, острых ощущений. Ронда с жуликоватой аристократкой и бесплатным баром. Джеймс, Джон и подмигивающие официанты

Утром гуляю вдоль моря и вижу в одном месте особенно много чаек. Они вьются над водой, и то одна, то другая вдруг складывает крылья, стрелой кидается вниз и на скорости ныряет под воду. А потом снова взмывает вверх, только уже с рыбиной в клюве. А одна неудачница повторила это упражнение на моих глазах раз десять как заводная, но так ни разу и не вынырнула с добычей. У меня даже закралось подозрение: может, это она так не охотится, а какой-то свой особый кайф ловит от ударов башкой об воду…

Днем мы с Джеймсом поехали в Ронду – красивый город, построенный высоко в горах. Гуляем там и видим большой дом с воротами, на которых вывеска: один евро за вход или бесплатно, если вы что-нибудь купите в кафе. Заходим на территорию: там площадка с несколькими столиками над обрывом и виды потрясающие. Садимся выпить по бокалу вина, к нам подходит хозяин, и слово за слово выясняется, что этот старинный дом передавался из поколения в поколение, а потом нынешним владельцам захотелось жить в Сото гранде, они его бросили и переехали на побережье. А тут недавно жена вдруг захотела его снова восстановить. Вложений он теперь требует приличных, средств у владельцев не хватает – вот они и подрабатывают, чтобы его не продавать.

Самым удивительным во всей этой истории оказалось то, что жена хозяина, немолодая испанка весьма благородного вида, нас беспощадно обсчитала. Мы тогда дружно решили, что она просто ошиблась, но это продолжало повторяться каждый раз, когда мы снова приезжали туда с друзьями…

А потом мы заглянули в маленький отель в Старом городе, и молодой парень в приемной вызвался показать имеющийся там крошечный кинотеатр с плюшевыми креслами в два ряда и рассказал, что гостиница принадлежит его родителям, а он им просто помогает. И провел по комнатам, каждая из которых отличалась от предыдущей; при этом над кроватями во всех висели старинные с виду балдахины.

Мы поняли, что на самом деле это просто большой семейный дом, перестроенный под гостиницу, с настоящим винным погребом, в котором теперь бар. Так вот оказалось, что гости этого отеля могут в любое время дня и ночи в бар наведываться и наливать себе по бокальчику вина – совершенно бесплатно. И среди постояльцев гостиницы бывает довольно много знаменитостей. Нам все так понравилось, что мы твердо решили: когда приедем в Ронду в следующий раз, обязательно здесь заночуем.

А вечером по дороге домой мы с Джеймсом заглянули в гости к нашему приятелю – англичанину Джону. У него замечательный сад с огромным бассейном, и дом наполнен всякими потрясающими штуковинами, включая коллекцию шапок и фуражек полицейских со всего света.

Сейчас в доме идет ремонт: Джон встраивает джакузи таким образом, чтобы часть его выходила в ванную комнату, а часть – в спальню и чтобы стена между спальней и ванной по его желанию могла бы опускаться и подниматься.

Сам он – необыкновенно яркий персонаж и даже у себя дома любит принимать вас, скажем, в бархатном пиджаке и в красном галстуке-бабочке. И как-то он очаровал мою маму, сделав ей пару комплиментов и притворно вздохнув: “Эх, будь я помоложе, я бы за вами приударил!”

При этом у него война не на жизнь, а на смерть с соседом-французом, с которым у них общий забор. По-моему, очень даже типично, учитывая историю обеих стран… Причем француз Джону успел досадить настолько, что тот собирается бросить все и уехать в Таиланд.

С компанией Джона у нас связана пара историй. Сидим мы как-то с ним и с Джеймсом в тапас-баре, и нас обслуживает симпатичная официантка. В какой-то момент, когда оба моих спутника были заняты разговором, я на нее посмотрела – а она мне подмигивает. Клянусь! Я совершенно растерялась: может, у них в Испании это обозначает что-то совсем другое? И на всякий случай стала избегать смотреть в ее сторону. А пару месяцев спустя, когда мы были в Мадриде тем же составом и сидели в кафе втроем, история повторилась; только на этот раз мне подмигивал официант. Зато в Барселоне, когда мне снова подмигнула барменша, я догадалась заглянуть в счет, – и оказалось, что нас ужасно обсчитали. Я тогда пришла к выводу, что это официанты таким странным способом с собой солидарности у меня ищут: я-то хоть немного говорю по-испански, а Джеймс с Джоном наверняка производят впечатление полных английских лопухов. Которых не грех и обсчитать…