Александр Невзоров - Краткая история цинизма

Эта лаборатория знаменательна и тем, что именно здесь формировалось из разных фрагментов ее обитателей, из самого неожиданного некробиополитического материала новое правительство России. Здесь аккуратно кое-что отчленялось от одного министра, пришивалось другому — и в общем-то все быстро и неплохо срослось.

Новый кабинет министров выглядит вполне достойно, и только если уж очень тщательно вглядываться, заметны свежие политические швы на некоторых физиономиях и кистях рук.

Да-да. Именно здесь все и произошло.

Кстати, тот самый страус, которому должны были пришить голову сельхозминистра, тоже здесь. Все уже было решено, уже готовы были хлороформ и скальпели, но в последнюю минуту пришел протест от «зеленых», возражающих против такого глумления над страусом.

Поэтому пока Гордеев остался сельхозминистром и может пить у страны солярку дальше и с многозначительно-гордым видом добивать сельское хозяйство России.

Есть, правда, смелый проект. Не гневить «зеленых» и вообще не мараться о чистое издевательство над птицей, а просто перевести страуса, в его натуральном виде, во главу сельхозминистерства. Проект смелый, но компьютерный анализ предсказывает его абсолютную эффективность.

В веселые девяностые годы, когда звезды над Кремлем еще были из зеленого бутылочного стекла, там, как известно, бурно и антисанитарно негодяйничала молодая демократическая поросль, пробравшаяся в святыню русской власти на теле первого президента России Б. Н. Ельцина.

Ельцин, как, впрочем, и всякий циклоп-преобразователь, просто в силу своей политической величины, в силу своей огромности, увы, не мог должным образом соблюдать элементарную политическую гигиену. И в складках его кожи, в его волосах и всяких укромных интимных местечках быстренько заводились мелкие, но чрезвычайно шустрые микрореформаторы.

Циклоп-Ельцин, как и полагается циклопу, добравшись до вожделенного трона и скомандовав реформам начинаться, уснул под позеленевшими звездами, а микрореформаторы расползлись по Кремлю.

Красивое было время.

Время, когда шлюх завозили в ворота Спасской башни целыми караванами «Икарусов», когда заснувшего в Георгиевском зале Гайдара, путая со студнем, мазали хреном и тыкали вилками, а мочиться ходили в Царь-колокол.

Веселились от души. В Царь-пушку мордой вперед по пояс засовывали то бывших членов ЦК, то манекенщиц. Все торчащее из пушечного жерла заголяли и использовали в меру испорченности и представлений о прекрасном.

Экскурсиям, которые по старой памяти еще пускали в Кремль, на всякий случай завязывали глаза у кассы и развязывали на выходе.

Конечно, это была недоработка.

Конечно, экскурсантов надо было бы ослеплять для порядка (на входе), но специально заказанный для этих нужд офтальмологический инструмент мгновенно разворовали, да и кремлевские гвардейцы, на которых была возложена эта обязанность, пребывая в некотором замешательстве от изощренности зверства, предлагали гуманно и быстро выкалывать глаза экскурсантам штыками.

В общем, как всегда, возникли прения, перенесенные в тогдашний Госсовет и на закрытом заседании закончившиеся тем, что на время прохождения экскурсий спящего Гайдара, утыканного вилками, постановили накрывать газетой «День», а торчащий из Царь-пушки очередной зад маскировать триколором, ну и, разумеется, завязывать крепко глаза желающим лично осмотреть Кремль в экскурсионном режиме. Тогда еще юный и ужасно розовый Коржаков, который только начинал пить кипяченое молоко из стакана в серебряном подстаканнике и часами репетировать перед зеркалом «взгляд маленькой берии», был, я помню, назначен ответственным за крепость завязки.

Впрочем, вилки, зады и сортир в Царь-колоколе приедались, хотелось праздника. И такого, чтобы в самой сути его было бы какое-нибудь глумление позапредельнее. Глумление очевидное, но аккуратненькое, вполне пригодное как смысл большого государственного праздника и как основа будущей государственной идеологии.

Как вы помните, микрореформаторам очень удачно подвернулась тогда корявая история ГКЧП, хулиганство с танками и прочие пикантные подробности того буйного времени.

Праздник обозначился, день определился.

Способом зудовозбуждения в уязвимых и нежных частях тела был разбужен циклоп, который, особо не задумываясь, и утвердил новый праздник. День Ампутации. День потери Россией всего, что было с таким блеском награблено и с таким великолепием присвоено за целых десять веков. Жеманничать и говорить о том, что Россия кому-то «дала», можно было только в известном смысле, но никак не в смысле предоставления кому-то независимости.

Эту независимость одурелые республики отрывали себе сами. Вместе с головушками последних солдат империи в забытых и преданных Москвой гарнизонах.

Сочетание этих милых ситуаций и стало, по сути, реальной основой т. н. Дня независимости.

Глумливое идеологическое изобретение группы сильно пьющих «лаборантов», горящий в Москве русский танк, спящий циклоп, зеленые звезды и оторванные головы солдатушек стали основой большого русского праздника.

«Отрафинированные» представления о нем теперь передаются, как стригущий лишай, методом простого инаугурационного или иного контакта от передатчика власти к ее полупроводнику или другому лицу. Или практически бесконтактно — через прессу и Основной закон.

Надо сказать, действует прекрасно, хотя недоработки еще есть. Есть недопонимание оптимистической сути таких дат. К сожалению, проведенное в 100 российских клиниках экспресс-обследование не выявило ни одного вменяемого больного, который бы торжественно отмечал День Ампутации большинства жизненно важных для него органов. Но надо надеяться, что все будет хорошо и что через пару обнюхавшихся кокаином поколений все придет в норму.

Именно она и есть подлинное лицо всех сегодняшних аристократических тенденций России, в которой ныне расплодились в невероятном количестве «клубы дамско-боковой езды». Их уже два.

Вкратце история вопроса.

Вообще-то «дамская езззда», как известно, — это изобретение тех времен, когда определенная стыдливость временно вошла в моду. Вы не поверите, но был в истории человечества момент, когда акт откровенного и публичного онанизма, которым по сути своей является для дам «занятие верховой ездой», показался современникам совсем бесстыдным и мастурбаторш урезали в правах, пересадив «бочком». Лишив определенные анатомические области дамского тела интригующего контакта с «теплым и подвижным». Это было очень жестоко, но необходимо. Дело было не только в абстрактной нравственности. Разожженная выпуклостями седел и ритмом езды, похоть нуждалась в немедленной реализации сразу после «сеанса». А под рукой (и не только под рукой), как правило, оказывались лишь конюхи. Которые, разумеется, тут же шли в ход, что зримо влияло на дворянскую генетику Европы. Множество младенцев с рождения демонстрировали как врожденную красноносость, так и тягу к дешевым спиртным напиткам. Более того, стала меняться дворянская речь, постепенно искажаясь в сторону той «смеси рыгания и заикания», которая, как писал тогдашний классик, «есть разговорный язык наших конюхов».