Александр Невзоров - Краткая история цинизма

Напафосничать по-большому с Олимпиадой не получилось.

И от пригоршни тусклых медалек, и от алых трусов, да и от всех вообще наших «пекинесов», вернувшихся с побитым видом, до сих пор сильно несет китайским потом, хотя сушили их на самом высшем уровне и с применением самых передовых технологий.

Китайцы красиво топили в своем китайском поту всех, кто попадался под руку, впервые с такой милой отчетливостью показав природу современного спорта.

Как стало, наконец, понятно всем, побеждает в этой забаве тот, кто способен кинуть в олимпийский огонь наибольшее количество детских суставов, позвоночников, менисков, оторванных связок, извилин мозга и мочевых пузырей. Поясню. По общеизвестной статистике, чтобы воспитать парочку чемпионов, надо в разной степени тяжело искалечить около 100 тыс. детей и подростков, изуродовав им тренировками суставы и внутренние органы и нанеся существенный ущерб их интеллектуальному развитию.

Возможно, кто-то один относительно уцелеет, приобретет навыки, выполнит нормативы, получит медаль и уже потом инвалидизируется. (Статистическая вероятность — один из 55–70 тыс.) То есть за десять анодированных кружочков золотого цвета с ленточками надо заплатить полумиллионом инвалидов и дураков.

Как известно, плохой спортсмен разваливается до медали, а хороший — после ее получения. Вот и вся разница. Все дело в количестве халявных суставов и позвонков, которые спорткомитет той или иной страны может бросить в олимпийскую топку.

Как и следовало ожидать, расходных суставов и позвоночников у китайцев оказалось больше.

Учитывая, что основная специализация всякого спорта — это производство инвалидов, а все остальное, включая факельно-знаменный пафос и возможность напиваться на трибунах, — вторично, Россия еще легко отделалась. И даже осталась на высоте, показав миру, что ненужных детей, которых можно было бы отварить на олимпийском огне, у нас все-таки поменьше, чем в Китае.

В связи с так называемым опущением по-пекински (будем называть вещи своими именами) будет любопытно понаблюдать за тем, как спорт, который в России последнее время уверенно лез к статусу государственной почти религии, повесит свой расквашенный в Пекине нос.

Повесит, кстати, ненадолго, так как присущая ему одноклеточность не предполагает наличия памяти.

Спорт, как известно, еще никого не сделал ни здоровее, ни добрее, ни умнее.

(Эти слова, вообще-то, произносить не полагается, но я, пожалуй, сделаю для себя исключение.)

Тем не менее забавно наблюдать, как именно спорт себя двигает.

Понятно, куда ему надо. Понятно, что до поры до времени своими гипертрофированными ягодичными мышцами он очень удачно отпихивал всякие там другие бородатые и волосатые обстоятельства, претендующие на роль госрелигии.

Спорт, как вы помните, последнее время все наглее требовал госдотаций, господдержки, гособеспечения и госблагоговения.

И это несмотря на то, что абсолютно никакого положительного потенциала спорт никогда не нес и не несет, оставаясь чисто зоологической забавой, которую к числу положительных явлений жизни причислить невозможно при всем желании.

Эта забава может быть даже симпатичной, но только когда она практикуется как чисто личное дело, как пирсинг, татуаж, метание керосинок, покер, реконструкторство или состязание по дальности плевка или продолжительности мочеиспускания.

От всех этих забав так называемый Большой Спорт отличает только наличие Больших Спортивных Ритуалов, но сущностных отличий эти ритуалы не прибавляют.

Зная все это, чрезвычайно забавно наблюдать, как именно спорт навязывает «уважение к себе», прикидываясь каким-то чрезвычайно важным, почти государственным делом. Как, в частности, словом «спорт» начинают индульгенировать отупление и калечение детей, ломку судеб, откровенное тупое изуверство и все случающиеся в этой сфере многочисленные, неизбежные и, по сути, запрограммированные несчастья.

Надо полагать, от легкого китайского шока наш спорт быстро оправится.

На обычных «уток по-пекински» наши вернувшиеся «сборные» были все же не очень похожи.

Ведь следует помнить, что утки бывают и стеклянными, то есть морально неподвластными мастерам спортивной или иной китайской кухни.

Россия проглотила маленькую и невкусную кавказскую победу, кажется, без особых последствий для национального организма. И без особого удовольствия.

Что странно, учитывая очень давнее национальное «викториальное голодание».

Впрочем, этому есть много причин.

Как вы помните, сервировалось победное блюдо наспех, столовые приборы были откровенно ржавыми и кривыми, сама победа была едва заметна на огромной информационной тарелке и очень скверно приготовлена. Никаких необходимых дезинфекционных мер по устранению демонасекомых, которые засидели и загадили победу, пока ее несли с дымящейся кухни передовой до национального информационного стола, предпринято, конечно, не было, и победа была уже основательно подзагажена и снабжена запахом этих мушиных дефекаций. Более того, по странной логике русских СМИ, первая за последние 20 лет военная победа России была подана к этому самому национально-информационному столу под соусом из выделений красавицы Кондолизы.

Сами официанты (пресса), подавая победу, с гнусненькой ухмылкой предупреждали, что данное блюдо имеет очень низкую психологическую калорийность, уже сильно отдефецировано мушиными демократическими роями и вряд ли благотворно скажется на здоровье его употребителя. В общем, демонстрировали так называемую «объективность».

Но это бы еще полбеды.

Объективность, как известно, — это лишь художественный прием, и он основательно поднадоел и приелся. К тому же Россия, к счастью, уже выработала жесткий иммунитет на «объективность» собственной прессы и цену ей знает. Хуже другое. Довольно легко было заметить, что победа была одержана всего лишь над одним откровенно опереточным придурком, который мог пробраться в президенты (даже в грузинские) только по недосмотру медиков. Придурковатость Саакашвили скрыть было невозможно никаким образом, она была настолько феерична, однозначна и незатейлива, что даже все языкознательные академии и институты РАН не смогли подобрать для президента Грузии другого эпитета (хотя очень старались, и упорная работа в течение нескольких суток, как я знаю, велась большими группами ученых филологов). Было ли это прямым указанием Кремля РАНу — не знаю, но очень возможно.

Кстати, употребление данного выражения («придурок») применительно к лицу, занимающему столь высокий пост, автоматически переводит его в разряд строго научных академических терминологизмов.