Артем Франков - Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля»

Один из узников неосторожно спрятал вынесенную им колбасу в поленницу дров, и это учуяла собака офицера-надсмотрщика. Попытка несчастного отобрать у пса его добычу закончилась тем, что выбежавший офицер начал избивать парня, а когда тот выдрал клок кожаного плаща гестаповца, застрелил его. Несколько человек осмелились вступиться за товарища, и вот именно это якобы стало поводом.

В лагере были выстроены 50 человек, и начальник объявил им, что за сопротивление немецкому офицеру и покушение на его жизнь будет расстрелян каждый третий. Так расстались с жизнью Трусевич, Кузьменко и Клименко. Находившегося в том же строю Тютчева судьба пощадила.

Подчеркиваю – это всего лишь версия. Лишенная, понятное дело, возвышенных и героических красот, но оттого, как ни странно, еще больше заслуживающая доверия. Во всяком случае, уж точно не «месть» причина расстрела. Не до того в феврале 1943-го было немцам, которых только что прибили под Сталинградом, чтобы мстить сидящим в их лагере футболистам за то, что те полгода назад обыграли в каком-то товарищеском матче какую-то их любительскую команду…

А вот если мы разделим «посадку» и казнь, то картина снова усложнится. Ибо арест – уже само по себе страшное наказание, а угроза ареста – страшная угроза! И мы не можем доказать, что не было угрозы и что футболисты не отмахнулись от нее! Вот что важно запомнить.

Но вернемся к фактам. Такова трагическая судьба четверых участников матчей с немцами. А вот еще об одном погибшем упоминать стали только в 21 веке – пятым (но вторым по счету после Николая Коротких, а может, и первым) стал Александр Ткаченко. Не исключено, что причин глухого молчания могло быть несколько – крайняя туманность его биографии, в частности, причин ареста и гибели, а также недоказанность его участия в тех самых матчах. Остается добавить, что Ткаченко, работавший шофером в гараже НКВД, по словам Свиридовского, играл не за команду мастеров «Динамо», а за клубную команду.

Мало говорилось и о том, что несколько других попыток побега были удачными. Первому удалось вырваться из лагеря Тютчеву, а затем и Свиридовскому с Гончаренко.

Почему-то только в одном источнике – книге «Прихований матч» В. Сабалдыря, А. Омельченко и др. — указывается судьба Юрия Чернеги, еще одного динамовца, участвовавшего в тех матчах. Правда, его и не арестовывали. Как минимум – вместе со всеми и немцы… Погиб он в советском лагере в 1947 г.

Осталось поведать о судьбах остальных футболистов. О Комарове мы уже упоминали. Вкратце о других.

За «Старт» выступали служившие в немецкой полиции Тимофеев и Гундарев, оба уходить с немцами на запад отказались. Обоих после взятия Киева нашими войсками арестовали – одному дали десять лет лагерей, другому – пять. Голембиовский ухитрился каким-то образом ускользнуть от внимания «органов» и даже якобы в 1944-м немного послужить в рядах Красной Армии. После войны перебрался в Горький, где скрывался до 1948 года. Там он был совершенно случайно кем-то опознан, арестован и судим. Получил 25 лет лагерей.

Путистин вырвался из плена 5 октября 1943-го и ушел навстречу нашим наступающим войскам.

Остальных же после освобождения Киева долго таскали на допросы в НКВД, но в целом отношение к ним было достаточно положительным – они, скорее, свидетелями проходили, нежели потенциальными обвиняемыми. Четверо даже попали в первую послевоенную заявку возрождающейся киевской команды.

И тем не менее, нужно сказать, возвращаясь к началу повествования, их победы в Киеве подвигом не считали. Более того, даже когда память сгладилась, когда появились патриотические «евангелия» от Борщаговского, Северова и Халемского, советская власть крайне неохотно согласилась прославить участников тех событий. В 1966 году погибших Трусевича, Кузьменко и Коротких посмертно наградили медалями «За отвагу», а еще пятерых – Балакина, Гончаренко, Мельника, Сухарева и Свиридовского – медалями «За боевые заслуги». Чуть позже появился указ о том, что медаль причитается Клименко. Путистин, говорят, отказался принять боевую медаль за те заслуги, к которым он посчитал себя непричастным. Еще один участник «матча смерти», Федор Тютчев, не вынес послевоенных унижений, запил и умер от «белой горячки» в 1959-м. Его ничем не наградили…

Характерно, что достоинство награды – медаль! — оказалось совершенно несоразмерно описанному подвигу. Если футболисты и в самом деле пошли на смерть – это Герои Советского Союза. А так получилось воистину для галочки, словно власть сама смущалась – мол, знаем, что на самом деле все было иначе, но «фарш невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь».

Поскольку тема действительно деликатная, кое-что следует уточнить. Прежде всего хочется, чтобы нас понимали абсолютно правильно – нам абсолютно чужда пресловутая позиция очернителя. Далеко не все наши соотечественники, оказавшиеся на оккупированной территории, уходили в подполье или в партизаны, не все брали в руки оружие, и не нам осуждать кого-либо за его выбор. Хлебозавод так хлебозавод. Но мы почти уверены в том, что лишь усилиями пропагандистской машины десяток достаточно обычных футбольных матчей (история знает сотни случаев самых разнообразных спортивных поединков между представителями страны-агрессора и захваченного им государства) превращен едва ли не в ключевой эпизод героической борьбы нашего народа за освобождение Родины. Примерно как Малая земля, где в землянке, увешанной коврами, совершал свои подвиги «дорогой Леонид Ильич».

Никто не собирается изображать идиллическую картинку всеобщего доброжелательства, уважения и чуть ли братания на футбольном поле стадиона «Зенит» (ныне «Старт»), что на Керосинной (ныне Шолуденко), 24, а также расцвета спорта «за нимецьки часы». Но и смертельным подвигом, приведшим к кровавой трагедии, эти матчи не были. Во всяком случае, в том легендарном виде, который и по сей день кочует со страницы на страницу.

Пропаганда не есть история. Пропаганда – прежде всего подтасовка фактов, укладка их в прокрустово ложе идеологии, в то время как история не терпит полутонов. Белое – значит белое, черное – что ж, и такое бывало… Работали на хлебозаводе, сыграли десять матчей против разных команд, причем не только немецких… Самой сильной из них был якобы «Флакельф» (а как же тогда сборная венгерских частей GK. SZERO, которая во втором тайме устроила бешеный штурм ворот «Старта» и едва не сравняла счет?! Впрочем, тут интересное пояснение дал Свиридовский – см. ниже), но в чем заключалась его сила? Немецкие вояки сладко ели и крепко спали? Да, это важно, но против сборной почти профессиональных игроков, многие из которых совсем недавно выступали в высшей лиге чемпионата СССР, несущественно. Судя по всему, шансов у «Флакельфа», а тем более у остальных соперников не было изначально.