Алексей Соловьев - Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях

Потом мы побывали в штабе Юлии Тимошенко. Там тоже было очень много журналистов, политологов, общественных деятелей и других гостей. Всем входящим раздавали бейджики с надписью «Юлия Тимошенко – наш президент». Казалось, здесь все уверены в успехе. Самой Тимошенко не было, она прописана в Днепропетровске, поэтому голосовала там и должна была вот-вот вернуться в штаб, чтобы сделать заявление.

Штаб Виктора Януковича находился в пяти минутах ходьбы от штаба Тимошенко. Из смссообщений, которые получал Александр Брод с данными об итогах голосования из регионов, уже было известно, что лидер Партии регионов на несколько процентов опережает Тимошенко. Янукович, сделал небольшое заявление для журналистов, весьма спокойно сказал, что в целом доволен результатами выборов, но надо ждать окончательного результата. Он шел вверх по лестнице, как победитель. Ему кричали порусски: «Молодец!» Он также по-русски отвечал: «Спасибо». Охрана тем временем всех теснила в сторону, давая дорогу шефу.

Вернувшись за полночь в гостиницу, мы гадали, изменятся ли результаты голосования к утру, поведет ли Юлия своих сторонников на улицу в случае поражения, не случится ли новый Майдан.

Утром стало известно, что минимальный разрыв по-прежнему сохранился и вряд ли что-то серьезно изменится. На пресс-конференции в киевском «Интерфаксе» наши наблюдатели сказали, что, несмотря на некоторые незначительные огрехи, в целом выборы прошли без серьезных нарушений. Это же мнение потом озвучили все международные наблюдатели.

Майдан пустовал, Ющенко своим указом запретил любые манифестации во время выборов, да и без этого было понятно, что люди устали от революций и политических баталий. Страна хотела спокойствия и стабильности.

После пресс-конференции я увидел, как украинская корреспондентка смотрит на экране компьютера схему распределения голосов на карте страны. Карта Украины предстала двухцветной. Вся западная часть была оранжевой, а восточная – синей. «Ничего себе! Получается, что Украина разделилась пополам», – воскликнул я. «Никто не разделялся, это вы в России очень хотите, чтобы мы разделились, у нас все нормально, мы сами обо всем договоримся», – на удивление резко сказала журналистка.

В этот вечер, уезжая домой поездом «Киев – Москва», я сидел в купе с двумя киевлянами, мы обсуждали итоги выборов. Потом оказалось, что один из них едет в Россию в первый раз. Он неожиданно спросил своего товарища, какая она, Москва. На это второй попутчик, спрыгнув с полки и разведя руками, с нарочитым украинским акцентом сказал: «Москва большая, там красиво». И оба засмеялись.

Я еще раз убедился, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, даже если ты общественный наблюдатель и хочешь, чтобы все было как лучше.

Общественная палата никак не могла обойти стороной две громких истории людей, причастных к скандально известному делу «Юкоса».

Экс-президент «Юкоса» Василий Алексанян, обвиненный в отмывании денежных средств, был арестован в апреле 2006 года и помещен в следственный изолятор. Во время медицинского обследования выяснилось, что у него рак печени, туберкулез и СПИД, к тому же он начал терять зрение. Адвокаты пытались добиться изменения меры пресечения подзащитного, аргументируя это тем, что состояние здоровья Алексаняна попадает сразу под три пункта перечня заболеваний, освобождающих от заключения в СИЗО, однако суд оставил кассационную жалобу без удовлетворения. На основании заключения консилиума Алексаняна госпитализировали в один из специализированных стационаров, при этом суд оставил подследственному прежнюю меру пресечения – нахождение под стражей. Алексанян был и в клинике под круглосуточной охраной. Что мешало суду выпустить смертельно больного человека под залог или под подписку о невыезде, остается загадкой.

В феврале 2008 года в Палату поступило обращение адвоката Алексаняна Елены Львовой, в котором она просила о помощи. Но еще раньше Николай Сванидзе, Анатолий Кучерена и Леонид Рошаль решили самостоятельно разобраться в ситуации. Они побывали в клинике, пообщались с больным и лечащими врачами, встретились с представителями Федеральной службы исполнения наказаний и прокуратуры, провели консультации с адвокатами обвиняемого и независимыми медицинскими экспертами. Общественники не собирались подменять следствие и вникать в нюансы уголовного дела. Их задача состояла в том, чтобы выяснить, соответствует ли информация, предоставленная адвокатами Алексаняна, истине, правда ли, что смертельно больному человеку не дают возможности проходить необходимый курс лечения, так как это невозможно в условиях заключения.

Череда долгих консультаций, разбирательств и встреч, письма во все возможные инстанции с просьбой изменить меру пресечения привели к тому, что в декабре 2008 года суд принял решение освободить Алексаняна из-под стражи под залог. Безусловно, вмешательство членов Палаты, правозащитников, известных деятелей искусства заставило представителей силовых ведомств и судейского корпуса по-новому посмотреть на ситуацию. Не исключено, что не последнюю роль в этом сыграла позиция президента Медведева, который как профессиональный юрист не раз обращал внимание на необходимость гуманизации системы наказаний. К сожалению, через два года Общественной палате пришлось привлекать внимание власти еще к одному скандальному делу: юрист Магнитский умер в следственном изоляторе из-за того, что ему не была оказана своевременная медицинская помощь. Но об этом несколько позже, сейчас я хотел бы вернуться к делу «Юкоса» в той его части, которая касается бывшего юриста компании Татьяны Бахминой.

Напомню хронологию событий. В декабре 2004 года Бахмина была задержана по обвинению в присвоении имущества и активов одной нефтяной компании на сумму более восемнадцати миллиардов рублей. Весной 2006 года Симоновский районный суд Москвы приговорил ее к семи годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима (судья, читая приговор, упомянула о колонии строгого режима, но затем это было объявлено оговоркой – женщин в России направляют только в колонии общего режима). Дело Бахминой получило общественный резонанс в 2008 году – мать двух маленьких детей и к тому моменту уже отсидевшая практически четыре года в колонии, снова ждала ребенка.

В Интернете развернулась гражданская акция по сбору подписей с требованием облегчить участь женщины. Думаю, это не было специально срежиссированной акцией или продуманным пиар-ходом, а произошло стихийно. Преступление ее носило экономический характер и вряд ли она была социально опасна, в большой игре, которую вели руководители «Юкоса», Бахмина скорее всего незначительная фигура. Вероятно поэтому люди вне зависимости от политических взглядов и социального положения поднимали свой голос. Однако ситуация была не однозначной. Находились и те, кто спрашивал, почему, собственно говоря, Бахмину нужно освободить условно-досрочно, когда сотни, если не тысячи таких же женщин будут продолжать сидеть. Такое мнение, например, в некогда популярной программе «К барьеру!» на телеканале НТВ высказала Мария Арбатова, считающая, что сообщество правозащитников занимается исключительно частным вопросом, вместо того чтобы пытаться помочь всем.