Мария Баганова - Всемирная история в сплетнях

Ее слезливость и чрезмерная богобоязненность порой надоедали Людовику, и, чтобы развеяться, он обращался к другим женщинам. Одной из них была Гортензия Манчини— еще одна из «мазаринеток», другой — Катрин-Шарлотта де Грамон,дочь герцога Антуана де Грамона, маршала Франции. В 1660 году она вышла замуж за князя Монако Людовика, герцога Валентино, и родила ему троих детей.

Нравственность этой дамы была весьма сомнительной. Красота де Грамон привлекала многих, мадам де Совинье отмечала ее ненасытную жажду удовольствий. Ей приписывали любовную связь с собственным двоюродным братом, герцогом Лозеном, и лесбийскую связь с Генриэттой Английской. Предполагали, что именно принцесса подложила ее в постель своему кузену, надеясь отвлечь Людовика от Луизы де Лавальер.

Позднее стараниями Монтеспан Катрин была выслана из Франции и вернулась в Париж лишь под старость.

В 1670-м, после очередных родов, Луиза де Лавальер тяжело заболела, и за это время внимание короля сумела привлечь умная и хитрая красавица Атенаис де Монтеспан.Разрываясь между двумя женщинами, Людовик повел себя крайне жестоко: он поселил Луизу и Атенаис в смежных апартаментах с одной входной дверью и настаивал, чтобы они поддерживали друг с другом хорошие отношения.

Простушке Луизе было трудно противостоять язве-Атенаис. Принцесса Пфальцская писала: «Мадам Монтеспан издевалась над мадемуазель Лавальер, обращалась с ней плохо и вынуждала короля поступать таким же образом. Он относился к ней жестоко и насмешливо, доходил до оскорблений. Когда король направлялся через комнату Лавальер к Монтеспан, то, побуждаемый последней, оставлял свою маленькую собачку — красивого спаниеля по имени Малис — герцогине со словами: „Держите, мадам, вот ваша компания! Этого вам достаточно“».

Людовик заставил Луизу стать крестной матерью дочери Монтеспан. На следующий день после этого публичного унижения Луиза отправилась в монастырь кармелиток и на коленях умоляла настоятельницу принять ее. Конечно же она получила отказ: в эту обитель принимали лишь девиц. Но отставная фаворитка проявила настойчивость: несколько дней подряд она уговаривала аббатису, и та в конце концов согласилась принять к себе кающуюся грешницу. Узнав о решении своей любовницы, Людовик даже прослезился, но удерживать ее не стал. Луиза, публично принеся извинения Марии-Терезе (чем вызвала новый скандал при дворе), ушла в монастырь. Там она провела 36 лет до самой смерти.

После расставания с Лавальер Людовик еще некоторое время колебался, прежде чем признать Монтеспан своей официальной фавориткой: уж слишком откровенной хищницей она была. В короткое время он имел несколько любовниц, связь с которыми была совсем непродолжительной.

Среди них была Бонна дю Понс, маркиза де Хедикур(1641–1709), впоследствии прозванная «Большой волчицей» из-за своего мужа — «Большого волка Франции». Роман их расстроился из-за слишком откровенных писем Бонны, попавших в чужие руки. Бонна получила отставку, вынуждена была покинуть Версаль и, чтобы утешиться, вышла замуж за маркиза Хедикура.

Еще одной претенденткой на пост «официальной фаворитки» считали Анну де Роган-Шабо(1648–1709), именовавшуюся также Фронтене или госпожой Субиз — по ее наследным владениям. Она была третьим из пяти детей ребенком Генри Шабо и Маргариты де Роган. В апреле 1663 года пятнадцатилетнюю Анну выдали за родственника ее матери Франсуа де Рогана, который был старше ее на восемнадцать лет. Спустя два года молодую красавицу представили ко двору, там она получила прозвище Бель Флорис. Рассказывают, что для поддержания красоты и стройности она придерживалась специальной диеты, состоящей из салата, белого куриного мяса, фруктов, молочных продуктов, воды и вина.

Впервые Луи увлекся ею на короткое время в 1669 году, примерно в это же время Анна родила своего второго ребенка — сына. Затем любовники расстались на несколько лет, чтобы снова пережить второй краткий роман пять лет спустя, когда Лавальер уже удалилась в монастырь. В 1675 году Анна родила еще одного сына, Арманда Гастона Максимилиана. По общему мнению, он был рожден ею от короля и очень на него похож. Супруг Анны получил от короля немалые денежные подарки, и дело обошлось без скандала. По словам Сен-Симона, «г-н де Субиз не ревновал жену, считая, что не ревновать ее будет куда полезнее».

Называют также Габриэль де Рошешуар де Мортемар —старшую сестру Аненаис де Монтеспан, которая сумела прельстить короля, но не удержала его.

Если Луизу де Лавальер считали ангелом во плоти, то вторую знаменитую фаворитку «короля-солнце» — Атенаис Франсуазу де Монтеспан — можно вполне посчитать демоном, принявшим человеческое обличье. Чтобы понять, насколько черна была душа этой женщины, нужно на время оставить любовные дела «короля-солнце» и вернуться на несколько веков назад.

Все пути ведут в Рим. Если говорить о ядах, то это более чем верно: Калигула, Нерон, Агриппина, Клавдий, Британик — все они либо сами были отравителями, либо умерли в результате отравления. Историк Тит Ливий упоминает о ста патрицианках-отравительницах, схваченных по доносу рабыни в 331 году до н. э.

Подложить своему противнику яд стало столь распространенным способом решения проблем, что богатые римляне даже заводили специальных рабов-дегустаторов, пробовавших пищу до того, как ее отведает хозяин дома. Считается, что именно в Риме зародился обычай чокаться, сталкивая бокалы так, чтобы вино переплескивалось из одного в другой: предполагалось, что отравитель не станет рисковать, чтобы не умереть от собственного искусства.

Порой царственные убийцы сами готовили яды, но чаще они обращались к профессионалам. Одну из таких профессиональных отравительниц, изготавливавших и продававших яды, звали Локуста. Считается, что она использовала в своих рецептах вытяжки и настои ядовитых растений — аконита, цикуты, различных грибов; ей был известен оксид мышьяка — наиболее сильное из открытых тогда отравляющих веществ.

Именно с ее помощью были убиты император Клавдий и его сын Британик. Обычно при посещении ее дома богатыми клиентами Локуста демонстрировала действие яда на животных — на козле, на поросенке, а порой, для самых важных покупателей, — и на рабах.

Вплоть до смерти Нерона Локуста пользовалась его покровительством, жила очень богато и даже имела учеников. Все знали о ее занятии и ненавидели «старую ведьму», поэтому, придя к власти, новый император Гальба немедленно казнил ее.

Он расправился с Локустой — но ее ученикам удалось спастись, и создаваемые ими яды еще не раз меняли историю Италии. Их использовали и последующие императоры, а вслед за ними — и римские папы. Александр Борджиа, живший в XV веке, предпочитал яд, называемый «кантарелла»; его рецепт от получил от своей любовницы — Ваноццы Катанея. Считается, что это зелье содержало мышьяк, соли меди и фосфор. Папские алхимики экспериментировали и с новыми неизвестными растениями, привозимыми из Америки. По преданию, они получали яды столь сильные, что всего лишь одна капля могла убить быка.