Анатолий Вассерман - Скелеты в шкафу истории

С тех самых пор Украина не вылезает из жесточайшего энергетического кризиса. Останавливаются предприятия, работающие на экспорт – так что оплачивать импорт уже нечем. Города мёрзнут. По нескольку часов в сутки отключается свет: независимость – это советская власть минус электрификация всей страны. Топлива не хватает даже на сельхозработы. Зато галицкие нефтепромыслы рентабельны…

Раз бесплатного топлива Украине не хватает, приходится покупать. А не на что.

Украинские чёрные металлы пользуются спросом не за качество – оно по мировым меркам фантастически низкое – но только за низкую цену. А её обеспечивала как раз дешёвая энергия. Цветных металлов не хватает даже на нынешнее сокращённое производство. С другими видами сырья дело не лучше.

А из наукоёмкой продукции конкурентоспособны на Западе разве что сварочные автоматы Патона и самолёты Антонова. И то и другое более чем наполовину состоит из комплектующих с других концов Союза. Прочие же товары, выпускаемые независимой промышленностью, приемлемы разве что на внутрисоюзном рынке.

И то не всегда. Производство падает – значит, меньше спрос на оборудование и комплектующие. А если уж что-нибудь покупают – то высококачественное, впервые ставшее доступным. И денег даже на отечественные энергоресурсы Украина не имеет.

Первой это ощутила Туркмения. И поставки газа прекратила – хотя бы до оплаты уже отданного. К счастью, кроме Туркмении, газом богата ещё и Россия. Она с лёгкостью покрыла возникший под чутким киевским руководством дефицит. И по сей день снабжает Украину газом и нефтью. В кредит, естественно. Как и все остальные свои, обделённые энергией регионы.

Так что независимость Украины держится только тем, что Россия в эту независимость не верит…

Впрочем, независимая Россия тоже немало позаботилась о тех, кому нефть – кормушка. Прежде всего о чиновниках. Квота на экспорт нефти обеспечила стабильный поток взяток любому причастному к распределению этой квоты.

Есть чиновник – будет и способ его обойти. Потоки нефти хлынули в Грозный. На переработку. Ведь Чечня – часть России, так что никакого экспорта. А куда нефть пойдёт дальше – проверяли уже «независимые» чеченские таможенники. Которые даже вместе с вождём Дудаевым съедали куда меньше московских квотораспределителей.

Но с 1995.01.01 квоты на экспорт нефти отменены. Надобность в чеченском транзите – значит, и в чеченской независимости – отпала. Можно было с нею кончать.

И не только можно, но и нужно. За три года нелегального экспорта дальновидный генерал скопил компромат на всех, к этому экспорту причастных. И на посту суверенного лидера представлял немалую угрозу.

Попытки убрать его без особого шума провалились. Вероятно, после очередного провала он принял меры, чтобы после его смерти лавина разоблачений сорвалась на головы всех заинтересованных лиц.

Оставался один способ. Война. Настолько долгая, чтобы Дудаев успел подготовить побольше пропагандистских материалов. Настолько грязная, чтобы он обязательно этой пропагандой занялся. Только тогда удастся любые документы, исходящие из Грозного, объявить пропагандистской фальшивкой, подготовленной в ходе войны.

Кроме того, грязная война должна произвести максимально отталкивающее впечатление на другие республики СНГ. Ведь многие из них – если не правители, то народы – уже сыты независимостью по горло. А нефтяникам не нужен рост внутреннего рынка, пока цены на нём заметно отстают от мировых.

И нефтяников братских республик желательно припугнуть. Коридор для транзита нефти из Прикаспия будет обеспечен любой ценой – значит, транзита по другим коридорам никто не допустит.

Сейчас все эти цели достигнуты. И войну пытаются свернуть. Увы, она имеет собственную логику и затянется ещё надолго. Но кого это волнует? Нефть важнее крови. Ведь нефть – кровь политики… [67]

[68]

Большинство черт нашего представления о немецком национальном характере фактически присуще далеко не всем немцам (не говоря уж о народах, отпочковавшихся от немецкого сравнительно недавно – как нидерландцы – или всё ещё, невзирая на все политические превратности, остающихся его частями – как австрийцы и люксембуржцы). Говоря о типичном немце, мы чаще всего воображаем представителя одного из множества княжеств и королевств, сформировавших когда-то Германский Союз – Пруссии.

Пруссия действительно во многом типична. Ведь именно вокруг неё сформировалась в 1870-м Вторая Германская империя.

До того веками лидировала Австрия, чей правящий род Хабсбург (от названия родового замка Habichtsburg – ястребиное гнездо) не только дал Священной Римской империи германской нации множество императоров, но заодно и возглавил несколько других держав (так, в XVI–XVII веках Хабсбурги правили Испанией – величайшей в ту пору империей). Но в 1866-м Австрия проиграла Пруссии войну – и осталась вне новой империи.

А после поражения в Первой мировой войне Австрии запрещено воссоединение с остальной Германией, и после Второй мировой запрет подтверждён.

Вдобавок Россия долгое время была знакома в основном с остзейскими немцами – с земель, нынче именуемых прибалтийскими республиками. Это в основном потомки рыцарей из тех же религиозных орденов, кои создали прусское государство. После завоевания Прибалтики Петром Великим остзейцы верно служили новой державе. Русские сталкивались с ними постоянно – и привыкли считать их манеры самыми немецкими.

Многие прусские порядки – предельное выражение каких-то общегерманских черт. Многие распространились на империю в силу законодательной преемственности. Но по меньшей мере один обычай, не закреплённый законом, стал общегерманским просто благодаря своей логичности. Как только в Пруссии – а потом в Германии – кто-то получал все высшие награды, немедленно учреждалась новая – или хотя бы придумывались дополнительные отличия к существующей (вроде дубовых листьев к железному кресту) – дабы каждому, включая и только что награждённого, и впредь было ради чего стараться.

Советский Союз пару раз попадал в ловушки, объявляя какую-нибудь государственную награду высшей из возможных. Правда, наша смекалка позволяла выбраться из собственноручно созданного тупика.

Первый наш орден – Красного Знамени РСФСР – стал основой почётного революционного оружия – то есть его крепили к эфесу шашки либо рукоятке пистолета. А при создании Союза в статут соответствующего союзного ордена просто не включили оговорку о верховенстве.

Высшим был и орден Ленина. Поэтому, учреждая звание Героя Советского Союза, решили вручать героям именно его – вместе с соответствующей грамотой. Золотая Звезда появилась позже – но и её тоже вручали вместе с орденом Ленина, и носили вместе с орденом (или хотя бы орденской лентой).