Вера Челищева - Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

Года через два центр превратился в банк. В банк «МЕНАТЕП».

Ну, и, конечно, у Ходорковского не было «внутреннего протеста» к такой штуке, как приватизация. С той лишь оговоркой: приватизация для него означала не деньги, а скорее возможность исполнить ту самую детскую мечту – стать директором большого на всю страну завода. Начинает со следующего – приватизирует почти всю отрасль производства стройматериалов Москвы, ряд металлургических заводов и прочее-прочее-прочее… Затем, окрепнув и встав на ноги, переходит к крупным научно-промышленным комплексам. И в 1995–1996 годах становится директором очень большого, на полстраны, завода – ЮКОСа. Мечта осуществилась.

Тут остановлюсь. О законности или незаконности, справедливости или несправедливости приватизации – не рассуждаю. Скажу только одно. Наш герой считает ее несправедливой. Но – законной. И это единственное обвинение – несправедливость приватизации, – которое он признает. И признает публично – в прокуратуре, в судах и… На этом «и» тоже остановлюсь. Потому что это «и» как-то очень усиленно замалчивает премьер Путин, а именно то, что приватизация 90-х годов могла быть реабилитирована. Весной 2003 года Ходорковский пошел к тогдашнему премьеру Михаилу Касьянову и предложил компенсировать издержки приватизации. Обсудив все с руководителями РСПП и крупными бизнесменами, Ходорковский даже разработал соответствующий законопроект, который и передал в правительство. Суть проекта – обязать владельцев крупных предприятий, приватизированных в 90-е годы, выплатить в бюджет РФ около $20 млрд. Выплаченные деньги Ходорковский предлагал сконцентрировать в специальном национальном фонде для финансирования общегосударственных стратегических программ. Касьянов передал проект закона Путину. Путин… промолчал. Правда, совсем замолчать не удалось – об идее Ходорковского компенсировать издержки приватизации 90-х рассказал в Европейском суде, давая там показания, Касьянов. Аналогичные показания он дал и в небезызвестном Хамовническом суде. В последнем, правда, все показания свидетелей защиты проигнорировали или извратили. Точно так же, как Путин проигнорировал предложение Ходорковского…

Это я все к тому, что за свою мечту – ЮКОС – Ходорковский расплатиться все же хотел и даже способ придумал, как это сделать.

За свою мечту – ЮКОС – Ходорковский расплатиться все же хотел и даже способ придумал, как это сделать.

А что касается «мечты», то она в 1995–1996 годах досталась ему вымирающей и вся в долгах. Он бросит все остальное, чтобы поставить на ноги ЮКОС. Бросит банк, распродаст и раздаст почти все ранее купленные предприятия. И будет вытаскивать ЮКОС из дерьма. Отныне все время проводя только на нем, на «заводе», к встрече с которым готовился всю предыдущую жизнь. Не вылезал из командировок, устраивался работать на месторождения в далеких регионах, в грязной спецовке вместе с работягами махал кувалдой…

В общем, необычный человек. Вот зачем ему, главе компании, сидеть на месторождении?.. А затем, что это очередная черта его характера – выжимать максимум из ситуации, в которой оказался. О ней стоит рассказать подробней…

В начале 90-х в возрасте 30 лет он понял, что со всем его огромным опытом и солидным образованием – Менделеевка и Плехановка (экономический) – ему не хватает другой базы – общеобразовательной. Литература, философия, искусство. Нет, конечно, как и все, в школе читал, но… Но в общем, пробел. А без них никуда, считает он. И один из заслуженных сотрудников «МЕНАТЕПа», пожилой и уважаемый человек, в прошлом журналист «Правды», Геннадий Вохмянин получает от него задание – взять над ним, Ходорковским, шефство. Берет и каждую неделю носит ему стопки книг, рекомендованных для обязательного прочтения. Плюс еще списки с указанием дополнительных книг. Стопки Ходорковский прочитывал от встречи до встречи. Несмотря на колоссальную занятость. И так семь лет подряд. Скоростной метод образования. Прочитывает что-то из русской и зарубежной классики, философию и историю. А также современных авторов – как отечественных, так и зарубежных…

– Я читаю книги двух типов, – пишет автору Ходорковский из тюрьмы, – «художественную литературу» и «учебники». К «художественной» отношу самые разные по качеству произведения, которые отвлекают, позволяют «отключить» логическое мышление и воспринимаются мной в виде образов, картинок. Типа «смотрения в окно из поезда». «Учебники» – то, что дает знания о фактах или о ситуациях, которые мне не довелось пережить или наблюдать воочию, но которые иногда подсказывают новые идеи, подходы к проблемам. Читать учебник – работа.

Совмещение «жанров» – редкость. За что ценю, например, некоторые произведения Стругацких. Однако их приходится перечитывать по многу раз. Чтобы понять разные «горизонты». Книги XIX века и более ранние не читаю. Для меня они слишком «затянуты». Это касается и Толстого, и Канта. Конечно, на самом деле, много чего прочел, но не люблю и не считаю рациональным тратить время на самостоятельный поиск отдельных «мыслей». Работа уже проделана специалистами, а повторять их труд мне поздно. Поэтому и попросил (у Вохмянина. – В. Ч.) список «опорных трудов». Остальное – по «хрестоматиям». Я «технарь», и это неистребимо.

…Директор института экономики и авиационной промышленности (институт приватизировал ЮКОС) Александр Исаев каждый раз выходил из кабинета Ходорковского в полном замешательстве. Исаев и ряд его сотрудников по заданию Ходорковского делали экономический анализ приватизированных ЮКОСом промышленных структур. Профессора ездили в командировки, месяцами сидели на предприятиях, исследовали хозяйственную деятельность и потом привозили готовый отчет Ходорковскому. Лауреат госпремии за создание систем вооружения для МИГ-29, доктор экономических наук, ученый Исаев за свою жизнь встречал столько и стольких, что удивить его уже мало что могло. Но методы работы Ходорковского с многостраничными докладами приводили Исаева в смятение. Взяв в руки 300-страничное исследование, Ходорковский не откладывал его в сторону со словами «изучу на неделе», а тут же начинал читать, перелистывая страницу за страницей. Вдруг останавливался и задавал вопросы, потом снова перелистывал страницы, снова останавливался и задавал вопросы. В итоге – за 30 минут все основные проблемы того или иного предприятия были понятны не столько Ходорковскому, сколько авторам этого самого доклада…

– Представляете… – весь день потом рассказывал коллегам Исаев.

В общем, сотрудники были убеждены: их шеф прошел суперкрутые курсы скорочтения. Хотя ничего подобного тот не проходил.