Лев Сирин - Когда уйдет Путин?

И будут считать до тех пор, пока Путин добровольно не уйдет из власти, подхлестнув их своим примером. Или пока под их окнами не возникнет ревущая толпа, которой надоело болтаться на чекистском крюке.

Какой из таких сценариев вам кажется гуманней?

Мне – первый.

Но, например, все тот же Андрей Илларионов полагает, что «чекизм» сегодня впечатлен примерами Саддама Хусейна, Мубарака и Каддафи, поэтому ни о какой либерализации российского общества речь идти не может: «Они слишком хорошо себе представляют, что произойдет в том случае, если они дадут слабину и если вдруг власть выпадет из их рук. У них нет другого выхода, кроме как защищаться изо всех сил. И, собственно говоря, этот вариант всегда рассматривался как запасной, как резервный, как вариант на самый крайний случай. При прочих равных условиях они, конечно же, предпочли бы к нему не обращаться. Но уж если на то пошло, уж если, как говорится, вы нас на это толкаете, если вы об этом нас просите – ну, уж пеняйте на себя, вы уж извините. Сейчас пока проходит легкая такая разминка с провокациями, легкая разминка с дискредитациями, а дальше уж извините».

Завершая тему путинских силовиков во власти, я хотел бы сказать вот что.

Из вышеприведенного примера противостояния Черкесова и Патрушева, лишь случайно выплеснувшегося на страницы газет, видно, что и чекистская среда вокруг Путина далеко не однородна. И было бы наивно полагать, что там царят идеологическая гармония и политический покой. Конечно, нет.

Но во всякой группировке всегда есть очевидная сила и ее лидер. Формальный или неформальный. Парадоксально, но главной личностью в окружении Путина, так сказать, аккумулировавшей в себе наибольшую часть влияния силового блока, является гражданский человек. Если и имеющий к КГБ отношение, то лишь незначительное.

В 2009 году американский журнал «Forbes», составивший рейтинг самых влиятельных политиков мира, немало удивил россиян. То, что премьер-министр Путин сильно опережал действующего президента Медведева, более-менее всем казалось нормальным. Но вот то, что строкой выше Медведева значился вице-премьер правительства Игорь Иванович Сечин, осознавать непросвещенной читательской аудитории, признаться, было странновато.

Однако год за годом этот малоизвестный телезрителям человек регулярно входил и входит в тройку-пятерку самых влиятельных политиков России, деля места, как правило, с еще одним вице-премьером Владиславом Сурковым. Причем такого рода рейтинги составляются изданиями разной политической направленности, и поэтому заподозрить столь высокий статус Сечина в ангажированности нельзя.

Так что придется и нам остановиться на этой путинской креатуре чуть подробнее.

Нередко можно прочитать, что Игоря Сечина называют серым кардиналом при Путине. Или шутят, что Игорь Иванович, конечно, не первый человек в России, но и не второй. Думаю, что такого рода роль Сечина преувеличена. В конце концов, примерно то же самое говорили и говорят о герое моей предыдущей книги – Владиславе Юрьевиче Суркове. (Но где теперь Владислав Юрьевич?)

Сила и влияние Сечина в сегодняшней России базируются, очевидно, не на его статусе вице-премьера, курирующего ТЭК [12]. (Хотя и это, конечно, крайне важно.) А на том, что Сечину делегированы негласные полномочия хранителя лицензии отечественного «чекизма». По крайней мере, наиболее мощной части того явления, о котором со знанием дела размышлял в своей нетривиальной статье Виктор Васильевич Черкесов.

Когда и почему на Игоря Сечина были возложены эти негласные полномочия, можно только догадываться. Вероятно, в тот момент, когда Владимир Владимирович основательно пошел в гору, расширяя таким образом политическое поле своих ставленников. Но в КГБ никогда не забывали, кому Путин первоначально обязан своей карьерой. А поскольку фактически ближе всех к Путину всегда был его помощник по питерской мэрии Игорь Сечин – аж с 1990 года! – ему, как говорится, были и карты в руки.

При этом замечу, что Сечин никогда не был не только кадровым сотрудником КГБ, но и документально не подтверждены его контакты с этой организацией. Поговаривают лишь, что случилась вербовка Игоря Ивановича во время его работы военным переводчиком в Анголе. Впрочем, это не важно.

Важно, что Сечин при Путине неотлучно вот уже более 20 лет. Больше, чем кто-либо! Основано ли это рекордно долговременное сотрудничество исключительно на человеческом взаимопонимании, или у Сечина есть компромат на Путина – вопрос вопросов. Тем более что Путин никогда не называл Сечина своим другом или политическим соратником в отличие, скажем, от Алексея Кудрина или Джоржа Буша.

Но еще существеннее, что при Путине, во многом усилиями Сечина, получила возрождение система преемственности НКВД-КГБ, их идеологии, методов, профессиональных наработок, информации, прав и грехов. Не зря же именно при Владимире Владимировиче во власти ближе всего к нему оказались наследники чекистского крыла Берии – Андропова, то есть системы репрессивных органов нашей страны, несущих за нее историческую и моральную ответственность.

А грехов, как известно, в том числе и кровавых, за НКВД-КГБ – огромное количество. И в компетенцию близкого круга Путина входит их нивелирование. Ретуширование преступлений прошлого. В этом смысле к услугам этих людей в современной России гигантские возможности, которыми они, с позволения Путина, отчаянно пользуются, понимая, что и их время не вечно.

В большинстве случаев чисто техническое желание сокрыть злодеяния прошлого, тянущиеся еще со времен Сталина, эта часть путинской силовой элиты во главе с Сечиным вуалирует патриотическими мотивами. Игра на естественной для любого бывшего советского человека обиде за развал СССР используется ими в том числе и для того, чтобы скрыть грехи организации, этот развал и допустившей. Я, конечно, имею в виду КГБ.

В этом смысле роль Игоря Ивановича Сечина в России уникальна.

Во всем остальном это достаточно заурядный человек. Собственно, его имя всплывает в основном, когда речь заходит о гигантских сроках Ходорковского и разгроме ЮКОСа. И сам Михаил Борисович, и сторонние аналитики регулярно обвиняют Игоря Ивановича в личной мести экс-олигарху и в крайней жестокости наказания.

Больше поставить «в заслугу» Сечину практически нечего.

Более того, «после «дела ЮКОСа» Игорь Сечин проиграл все аппаратные игры, – утверждает оппозиционный политик Владимир Милов, – терпя одно поражение за другим. И вряд ли вице-премьер может рассчитывать на важное место во власти с началом следующего политического цикла».