Умберто Эко - Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

Ночью в долинах будет далеко слышаться лай собак, хорошо кормленных, ухоженных; внезапно обнаружится, что они — превосходная замена электронных систем сигнализации. Никто не будет от них избавляться, бросать на скоростных магистралях, как потому что собаки станут капиталовложением, так и потому, что не станет магистралей. Да и существуй эти магистрали, кто там поедет? Зачем торопиться в те края, о которых сказано «Hic sunt leones» [496] «Hic sunt leones» (лат.) — «Здесь львы», пометка на средневековых картах, указывающая на опасность неизведанных земель. ?

Люди снова полюбят чтение, потому что книги, кроме пожара и наводнения, ничего не страшатся. Книги будут выискивать в старых подвалах, в разрушающихся публичных библиотеках, их начнут брать почитать, дарить на праздники, пожирать страницу за страницей зимними вечерами, и не только зимними, продолжать листать и при отравлении нужды, присев на корточки в саду под деревом.

Получая по детекторному радио неспокойные сообщения, но надеясь все же уцелеть, мы по утрам будем восхвалять небеса за то, что еще живы, что над нами сияет солнце. Самые экзальтированные из нас, наверное, скажут, что, невзирая ни на что, у нас — возрождение Золотого Века.

Учитывая, что эти возрожденные невинные радости были оплачены тремя с половиной миллиардами убитых, уничтожением пирамид и Святого Петра, Лувра и Биг-Бена (а о Нью-Йорке советую даже не вспоминать — там теперь только Бронкс), и что вместо сигарет придется курить солому, поскольку, конечно, избавиться от курения я не сумею, — я пробужусь ото сна достаточно неспокойный, и по чести говоря, надеюсь, что этот мой сон окажется совсем не в руку, нисколько не в руку.

Но я все же нашел ведуна, знатока провозвестий, умеющего читать грядущее по внутренностям животных и полету птиц. Он сказал, что мой сон — не предвестие страшных неурядиц, а указание, как избежать катастрофы, уменьшая наши расходы, и воздерживаясь от собственной воинственности, и не слишком бесясь из-за чужой, и возвращаясь время от времени к старинным ритуалам и забытым видам занятий. Ведь и без всякой ядерной войны можно раз в неделю выключить компьютер и телевизор и вместо чартерного рейса на Мальдивы сесть у огня и рассказать своим детям историю. Было бы желание.

Но, добавил мой толкователь снов, именно это-то как раз и есть сон — что кому-то хватит смелости остановить мгновенье. А следовательно, добавил мудрый вещун (мудрый, конечно, но раздражительный, как все пророки, которых никто не слушает), идите-ка вы все к дьяволу, со вашими катастрофами — чего заслуживаете, то и получите.

Я озаглавил свое выступление частью цитаты «мы карлики на плечах великанов». Это изречение описывает ситуацию вековечного конфликта «отцов и детей», который, как мы увидим по ходу дела, есть важнейшая на свете вещь и прямо касается каждого из нас с вами. Можно не ходить к психоаналитику — всякий знает, что каждый сын хочет убить своего отца. Я привожу оба термина в мужском роде, поскольку они в мужском роде употреблены в научных книгах. Не думайте, будто я не знаю, сколь пышна многовековая традиция убийства мамаш, от Агриппины [498] Агриппина (16 г. до н. э. — 59 г. н. э.) была матерью императора Нерона. Ей было предсказано, что ее сын станет тираном и убьет ее, на что Агриппина отвечала: «Пусть убивает, лишь бы царствовал». Она расчистила сыну путь к трону, устранив с помощью яда своего супруга — императора Клавдия и его сына Британника. Утвердившись во власти, Нерон убил мать, дабы избавиться от ее опеки. до недавнего преступления в Нови Лигуре.

Но я должен добавить один важный момент. В пандан к отцеубийству и в мифологии, и в психологии имеет место детоубийство. Эдип, бедняга, не виноватый ни в чем, укокошил Лая, а Сатурн, наоборот, поедал своих детей. Что касается Медеи, в ее честь тоже не будут называть детсады. Фиест — некорректный пример, потому что, уплетая Биг Мак из собственного потомства, он был не в курсе дела. Но уж точно не меньше, чем было наследников византийских императоров, успешно ослепивших папаш, было и константинопольских султанов, избавлявшихся от чересчур спешливых отпрысков: они просто велели приканчивать все свои порождения от первого брака.

Конфликт отцов и детей проявляется и в менее чудовищных формах, хотя не менее драматичных. Протест может выражаться в глумлении. Хам не спустил старому Ною минутной расслабленности — как будто тот не заслужил совсем немножечко вина после всей той воды. На что, мы помним, Ной отреагировал достаточно жестко, заслав непочтительного сынка в развивающуюся страну в супердлительную командировку.

Несколько тысяч лет эндемического голода и рабства за недолгое подтрунивание над захмелевшим отцом — уж точно, если разобраться, подобный срок дан не по совести, с большим перебором.

Даже если воспринимать согласие Авраама принести в жертву Исаака как высшую подчиненность Божией воле, я сказал бы, что Авраам распоряжался сыном как своей собственностью (и собирался зарезать свое детище, чтоб заработать благосклонность Иеговы: скажите, соответствует ли это нашим с вами моральным представлениям?). Добро еще что Иегова просто устроил Аврааму розыгрыш — но Авраам-то делал все на полном серьезе. Исаак вообще постоянно вляпывался в какие-то истории. Смотрите, что произошло после того, как отцом стал он сам. Иаков не убил его, в конечном счете, но выцыганил у него право первородства путем подлога, с издевкой над его слабовидением. Такая подлость, думаю, и гаже, и нахальнее порядочного отцеубийства.

Все претензии древних и новых (des anciens et des modernes) [499] «Древними» и «новыми» именовались сторонники и противники классицизма во Франции середины XVII века. От лица классицистов выступал поэт Никола Буало (1636–1711), рупором «новаторов» служил поэт и автор известных сказок Шарль Перро (1628–1703). обычно взаимны. Начиная со знаменитого спора XVII века, к которому восходит эта формула. Да, верно, Перро, а за ним Фонтенель [500] Бернар де Бовье де Фонтенель (1657–1757) — французский писатель и философ. утверждали, будто творения современных писателей более продвинуты, чем произведения предшественников, и, следовательно, новинки лучше чем старье (после чего poetes galants и esprits curieux [501] Poetes galants (фр.) — галантные поэты. Esprits curieux (фр.) — любознательные умы. особенно усердно работали в новых жанрах — опера, рассказ, роман). Но спор-то сперва возник из ядовитой критики Буало в адрес новых, из недовольства всех тех литераторов, кто ратовал за подражание старинным авторам. Да и впоследствии споры сильно подогревались язвительными филиппиками «древних». Любым новаторам всегда и везде противостоят laudatores temporis acti. Нередко преклонение перед новизной и резкое отторжение прошлого как раз и рождаются как ответ на всеохватный консерватизм.