Александр Минкин - Письма президенту

Все удивляются: как это так – благосостояние растет, а население вымирает со страшной скоростью? Есть, значит, что-то, чего власть и статистика не могут понять.

Жизнь загажена, как подмосковные леса.

…Как нарочно, в пятницу выступил ваш министр юстиции: «В местах лишения свободы смертность за год возросла на 12 %, а число должностных преступлений – вдвое». Эти данные разойдутся по разным отчетам. Число смертей – в демографию. Число преступлений – в другую графу. Но эти числа связаны.

Должностные преступления – это преступления охраны, а не зэков. 12 % – это тысячи людей, убитых кусочками вертикали.

Симпатичный, наивный опер был искренне изумлен: «Что этот пристав вам сделал?» Такой опер – важнейшая деталь вашей вертикали. Он не воспринимает взятку как преступление, он ее воспринимает как норму. И когда ему говорят: «Давай поймаем взяточника», он спрашивает: «За что?»

Плати и проезжай. Так проехали террористы на Дубровку и в Беслан, так шахидки прошли в самолеты. Это всем известно.

Нет преступления, нет взятки, есть цена вопроса.

Эту цену (в долларах) получает кусок вертикали, а платим мы (жизнью, унижениями…).

Пристав этим ментам – свой брат. И они по-братски (бесплатно) его выручили.

Есть система, которая умеет различать самолеты «свой-чужой». Это система вашей вертикали. Кто встроился – свой (даже если преступник). Кто мешает – чужой и подлежит уничтожению, даже если не виноват.

Владимир Владимирович, вы много раз говорили о борьбе с коррупцией, даже провозгласили диктатуру закона. Но в Евангелии написано, что надо судить не по словам, а по делам.

Дело, которым вы прославились, еще не забыто. Когда Собчака собирались арестовать (квартиры? бриллианты?), вы дали Собчаку самолет, открыли границу… Считается, что вы это сделали по дружбе, а не потому, что будто бы опасались, что арестованный Собчак расскажет нечто касающееся вас лично. Он умер, не успев ответить на такие вопросы.

Система выбросила всех, кто считал, что преступление – достаточная причина для наказания.

Теперь причина для наказания – личная неприязнь, личные счеты. А барская любовь обеспечивает даже дураку и вору немыслимую карьеру и богатство.

…Пишу вам эти банальные, простые, всем известные и надоевшие истины (но все же истины) и вижу, как вы, читая, поднимаете глаза на холуёв и спрашиваете: «Может, у этого журналиста ко мне личная неприязнь?»

…А может, я не понимаю своего счастья? Может, мне повезло, что Коптевский суд решил дело в пользу Управления вашими делами? Ведь реши судья, что я прав (а я прав на сто процентов), вышло бы, что они – уголовники, изготовители фальшивых документов. В такой ситуации они, без сомнения, могут убить (в порядке самозащиты).

В Конституции каждому гарантируется честный суд («Статья 45. Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется»). Вы – гарант.

Давайте, Владимир Владимирович, дозвонитесь до генерального прокурора – пусть честно и беспристрастно расследуют дело. Я для Генеральной прокуратуры не чужой. До сих пор на контроле у них дело, возбужденное по статье «покушение на убийство». Несколько лет назад меня пытались убить, но органы никого не искали. Даже отпечатков пальцев не сняли с той железной трубы, которой мне пытались голову проломить. И милицейская собачка след потеряла…

Кстати, как там ваша Кони? Что-то о ней давно не слышно.

20 марта 2006

Уважаемый Владимир Владимирович, убийцы 9-летней девочки не виноваты. Они ее убили, но суд решил, что они не убийцы, а просто хулиганы.

Ответьте по совести – то есть без протокола, по секрету, то есть не как президент, а как человек (мы понимаем, что вам это трудно), – ответьте по совести: если бы эти юноши зарезали русскую девочку – каким был бы приговор?

И еще скажите (опять как человек): если бы в вашем прекрасном городе русскую девочку убили таджики – что бы им за это было?

Понимаете, куда ведут эти вопросы? Если по закону – то это молодые подонки зарезали ребенка (11 ножевых ранений).

И никаких национальных подробностей не надо упоминать. Ибо в Уголовном кодексе жестокое убийство остается убийством независимо от национальности жертвы и преступников.

Увы, это теория. А на практике это молодые жители культурной столицы малость почистили Санкт-Петербург от мусора.

…Если водитель насмерть задавил женщину – его судят. Если водитель – сын министра обороны, он превращается в потерпевшего. Это волшебство.

Если бы олигарх вместо того, чтобы покупать дешевую Думу, купил самую дорогую футбольную команду или даже всю НХЛ, то сидел бы не в карцере, а в кресле министра или губернатора, правда?

…Возможно, вы обратили внимание, что убийц оправдал не какой-то там старорежимный суд, а суд присяжных. Тот самый, который в мечтах казался нам воплощением справедливости.

Что же случилось с присяжными ленинградцами? Они стали расистами? Или они смертельно боятся, что друзья бритоголовых обвиняемых встретят их в темном подъезде?

Владимир Владимирович, вы ж учились на юриста. Вам, наверное, рассказывали, что у Фемиды (богини правосудия) завязаны глаза. Но это не значит, что Фемида закрыла глаза на преступления. Это значит, что она выносит приговор, не глядя, кто преступник, – какая у него стрижка, какой чин у его папаши и какая была у зарезанного ребенка национальность.

А если Фемида подглядывает, да если она вдобавок подходит к телефону…

Как там у вас со связью, Владимир Владимирович? Без перебоев?

24 марта 2006

Владимир Владимирович, в Петербурге опять убивали 9-летнюю девочку с черным цветом кожи. Девять ножевых ранений. То, что она осталась жива, – случайность.

Прошлое письмо было о том, как суд в Петербурге решил, что убийство 9-летней девочки – это хулиганство.

Вы опытный – вы знаете, что жестокие люди воспринимают мягкость как поощрение. Вы знаете, что безнаказанность пьянит.

Одна девочка была виновата в том, что таджичка, другая – что мулатка. Они виноваты, что не русские.

9-летние девочки – значит, всякий раз убийцы точно знают, что убивают ребенка. Что в голове у этих юношей? Что у них в том месте, где у людей душа?

Они бросаются с ножом не на врага, не на оскорбителя, не из ревности, не спьяну.

Убийцы молоды – значит, не прошли Чечню. И значит, нельзя свалить эти случаи на чеченский синдром, на вспышку ярости контуженых ветеранов.

Они не маньяки – то есть мы даже не можем сказать «больные». Они здоровые. Они убивают ребенка за цвет кожи.

Это конченые фашисты. Таких даже у Гитлера было немного. Громить, стрелять, отправлять эшелоны в Освенцим – это для них была будничная работа. А вот по личной инициативе собственноручно резать детей – таких найти нелегко.