Александр Минкин - Президенты RU

Можно обвинять Явлинского в чем угодно, но он никогда не клялся Гайдару в верности, и значит, о предательстве не может быть и речи.

Речь о предательстве может и должна идти при рассмотрении совсем иной политической пары. Когда Ельцин «сдал Гайдара» и взял Черномырдина – тогда многие говорили: «Предал!». Многие, но не Гайдар. Он мило улыбался: «Всё хорошо, у нас с Борисом Николаевичем по-прежнему контакт». И за это хорошее поведение получил в подарок институт, остался советником, а позже пошел, не гнушаясь, в замы к тому, кто презрительно называл его завлабом.

Только когда дело дошло до Чечни, Гайдар заявил, что переходит в оппозицию Ельцину. (И теперь уже Ельцин мог бы сказать о предательстве.)

Почему Гайдар восстал против войны в Чечне? Почему заявил о разрыве с Ельциным? Из принципа? Значит, все, что президент и правительство творили до Чечни, не противоречило принципам Гайдара?

Нет. Не принцип толкнул Гайдара в оппозицию, а отчаяние. Он понимал, что Чечня поставила вопрос ребром: или – с Ельциным, или – с избирателями. Электорат Гайдара мог терпеть многое, но не войну. Так что переход в оппозицию был для Гайдара единственным способом спасти голоса. Можно ли в этом случае говорить о свободном, принципиальном решении? [104]

От Гайдара ушел Козырев, Чубайс приостановил членство в «ВР», Денисенко (сообщают) ушла к коммунисту Тулееву. Ушла от стыда честнейшая Элла Памфилова. Ушел Бурбулис, Федоров, адвокат Макаров… Ушли все, кто вошел в «Выбор России» в расчете на министерские портфели. От Гайдара уходят «первые номера», но ни разу он не произнес слово «предательство». Из принципа, ясное дело.

Гайдар кинулся к Бойко, сделал его человеком номер два в своей партии. Нет сомнений, что это было сделано принципиально ради денег, ибо ничего другого у Бойко нет. И не спрашивал: откуда эти деньги? как сделаны? и каким образом перекачиваются в «Демократический выбор России»?

Говорили: Гайдар купил себе немножко «ОЛБИ». Нет, из двух людей покупателем является тот, у кого есть деньги. Другая сторона – это продавец. А товар – избиратели.

Он предал их еще до того, как сошелся с «ОЛБИ». В газете Гайдар сравнивал Жириновского с Гитлером, а в Кремле сел с ним за один стол и подписал Договор об общественном согласии. Весь мир обошло фото: Гайдар сидит между Жириновским и Зюгановым и подписывает согласие.

Теперь Жириновский требует превратить Чечню в дымящуюся яму (что уже исполнено). А Гайдар пугает: «Абсолютно неизбежным является триумф коммунистов и фашистов на следующих выборах».

Это ваша политика, Егор Тимурович, привела к столь быстрому росту коммунистических и фашистских рядов. Это ваши провалы, которые вы выдавали за временные трудности, заставили народ так быстро затосковать о Брежневе, Андропове и даже о Сталине.

Уверяют, будто русской душе свойственна тоска по сильной руке. Но это миф. Никто не тосковал по сильной руке ни при Иване Грозном, ни при Петре Великом, ни при Сталине. Когда у власти твердая рука, народ тоскует по мягкой.

Это во многом вина Гайдара, что Ельцин отшатнулся от демократов в объятия силовиков.

Ельцин очень долго терпел и не гнал Гайдара, когда всё уже было ясно. Бездарная и кровавая Чечня – это попытка Ельцина вернуть себе авторитет, растраченный на Гайдара.

Это трагедия Ельцина. Он поставил на Гайдара – и верил его обещаниям, и терял доверие народа, и каждые полгода повторял: еще немного – и стабилизация, а потом – подъем!

Один – секретарь обкома, другой – проповедник научного коммунизма. Вот пусть и разбираются, кто кого предал и когда.

Это политика Гайдара обанкротила президента. А теперь, когда у Ельцина 4 %, а у Явлинского – 15 %, Гайдар принципиально хочет блока с «Яблоком».

Гайдар продолжает губить демократию – и продолжает уверять, что он – истинная мать ее.

Коммунисты и фашисты, конечно, существуют. Но никакой триумф их не ждет. Гайдар пугает «абсолютной неизбежностью», чтобы напуганные демократы бросились голосовать за него как за спасителя от фашизма. Но противники фашизма, во-первых, не так робки, во-вторых, найдут себе кого-нибудь, кто не подписывал так недавно согласий с фашистами.

Избиратели – не солдаты, обязанные не думая исполнять команды «нале-во! напра-во! кру-гом!». Избиратели – не партаппаратчики, обязанные верить фюреру, что врагом является именно тот, на кого партия указала сегодня. Это уже было. Мы в 1930-х сражались за Испанию, уничтожали фашистов. Потом, в августе 1939-го, две недели тишины, а потом – фашисты-друзья. На полный поворот кругом у пропагандистской машины Сталина ушло две недели.

Гайдар может идти куда хочет. Хоть к Черномырдину, хоть к Жириновскому. Пойдут ли за ним его избиратели? Пойдут ли они на блок с кем угодно ради принципа, который называется «5 %»?

Избиратели – вот кто должен приводить в ужас Черномырдина. Премьер в «Итогах» заявил, что его блок возьмет большинство (51 %?!), заявил, что уверен в победе и что не видит соперников.

Не соперников надо бояться Черномырдину, а людей. Люди – не главы администраций, не министры: их не заставишь. День выборов – единственный день за два года, когда власть несколько часов будет принадлежать народу. В этот день не министры будут решать судьбу страны.

Уже сейчас в партии «Наш дом – Россия» то ли триста, то ли целая тысяча министров, губернаторов, градоначальников. Ребята, сейчас, конечно, все хорошо, вот-вот начнется обустройство партийного списка, куда вы все, конечно, войдете, – но пройдут в Думу только первые 20. «Наш дом – Газпром» вряд ли соберет больше 10 % голосов [105].

Все другие партии, что левые, что правые, будут предлагать народу программы . Черномырдин будет платить . Он должен начать это приятное занятие не позже сентября, чтобы народ к декабрю насытился и полюбил правительство. Бог в помощь.

Очевиден страх Черномырдина и Ельцина перед грядущими выборами. Были бы уверены – не ставили б рогатки. Предложили изменение закона, выгодное для своих. Предлагают пятидесятипроцентную явку в надежде, что народ не придет и выборы с легким сердцем будут объявлены несостоявшимися.

Накануне выборов 1993 года правила меняли несколько раз, пытаясь создать условия для гарантированной победы своих. А в результате – позорное шоу «Празднование Нового Политического Года».

Черномырдин (ставший по указу свыше лидером политической партии), объясняя великую пользу президентского вето, заявил с апломбом: «Нам нужен мир!». Он сказал это так, будто война грозит от выборов. А война уже есть.

Президент, правительство и президентские блоки – за стабильность. Единственное стабильное, что у нас есть, – это чеченская война.